 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
присяжных и вынесение ими заключений по фактам, химия и функционирование мозга и взаимосвязи
сознания и мозга.
Когда эксперты-психологи являются в суд для дачи показаний в слушании дела о
принудительном направлении на лечение, их часто просят высказать суждение в отношении психич.
болезни и прогноз в отношении ее «опасности». Эти суждения и прогнозы, как правило, основываются
на интервью (проверке психич. статуса) и психол. тестировании. Однако, в процессе перекрестного
допроса, на передний план выступают вопросы в отношении методов и выводов психолога, их
валидности и надежности, а также тщательности работы и квалифицированности психолога. Психолог-
эксперт, используя профессиональный язык, «рисует» портрет, к-рый может помочь пролить свет на
кажущееся странным и неразумным поведение человека с предполагаемым психич. расстройством.
Однако, рассказывая о «целях» или объясняя поступки в контексте мышления, мотивов, страхов и
эмоций обвиняемого, эксперт использует телеологические и менталистские понятия, к-рые ничем не
отличаются от языка права и неподготовленной публики.
Знания психолога, в частности в области психотер., послужили причиной «брачного союза»
судов со специалистами по психич. здоровью в надежде, что терапия освободит и суды, и
предположительно страдающих психич. расстройствами преступников от их собственных проблем. Эта
надежда, однако, не оправдалась. Принудительное лечение и госпитализация не оказались
эффективными средствами, и их неудачи возвращают пациентов назад в суды, где они отстаивают свои
права на лечение или освобождение. Более действенные средства лечения, такие как медикаментозная и
электрошоковая терапия, модификация поведения и лоботомия, также возвращают пациентов обратно в
суды, на этот раз в роли отстаивающих свое право на отказ от лечения. Терапевты и пациенты,
общество и суды, ощущают себя пойманными и запутавшимися как никогда ранее.
«Распутывание» не обязательно подразумевает развод. Раздельное проживание по взаимному
согласию может оказаться полезным для того, чтобы психологи проанализировали свои методы, этику и
концепции, свой язык и цели. Раздельное проживание может также дать время на проверку того, с чем
может успешно справляться каждый, какие обещания каждый может и не может выполнить, что
каждый может обоснованно ожидать друг от друга. Психология и право могут жить вместе, живут
вместе и, в определенном смысле, обязаны жить вместе. Продолжается поиск, через действие и
мышление, разумной общей позиции.
См. также Дееспособность, Уголовная ответственность, Этические проблемы в психологии,
Показания экспертов, Судебная психология, Психология и закон, Право на отказ от лечения, Право на
лечение
Н. Финкель
Психология искусства (psychology of the arts)
Иск-ва зависят от каждой из способностей разума — перцептивной, когнитивной и
мотивационной. По это причине все ветви психологии вносят вклад в изучение иск-в.
Иск-во вытекает из свойства перцептивных образов, к-рое почти полностью игнорировалось в
эксперим. исслед., несмотря на то, что оно — один из наиболее впечатляющих аспектов актуального
перцептивного опыта. Это — «динамическое качество», посредством к-рого визуальные формы или
движения выражают направленные напряжения и посредством которого цветовые отношения вызывают
гармонию или диссонанс. Динамические свойства являются, по существу, трансмодальными.
Для П. и. имеет особенное значение то, что эти динамические свойства перцептивных образов
имеют опознаваемые аналогии в др. областях челов. опыта, так что, напр., гармония и диссонанс в
музыке могут символически выражать типы соц. отношений или различные состояния челов. разума.
Ригидность и гибкость имеют такое же непосредственное отношение к поведению, как и к формам или
мелодиям. Будучи «экспрессивными», динамические свойства перцептивных образов превращаются в
пропозициональные суждения о челов. опыте в целом. Экспрессивность их является фундаментальной
предпосылкой искусства.
Множество эксперим. исслед., особенно в гештальт-психологии, было посвящено правилам, к-
рые управляют орг-цией визуальных и музыкальных паттернов. Эти правила определяют, какие
элементы картины или мелодии связываются или разделяются в восприятии, они контролируют
различие между двух- и трехмерным изображением и т. д.
Все элементы воспринимаемого мира обладают экспрессивной динамикой, но они наделены ею в
различной степени. Нек-рые деревья или облака вызывают более четкую зрительную экспрессию по
