 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
которой можно оценивать общественное мнение.
Проводящий обследование ученый ведет также точную запись данных. Но в повседневной жизни
мы постоянно собираем информацию у себя в голове и затем пытаемся воспроизвести ее из памяти,
когда позднее нам надо вынести какое-нибудь суждение. Поэтому, во-первых, мы не только
пристрастно отбираем данные, но и, во-вторых, в те данные, которые мы реально используем для своих
социальных суждений, мы привносим еще одну систематическую ошибку, обусловленную
избирательным воспроизведением.
Живость. Один из факторов, влияющих на то, какую информацию мы замечаем и запоминаем,
— это живость. Исследования показали, что когда нам одновременно предлагается живая и неживая
информация, первая больше влияет на наши оценки и суждения, даже если неживая информация
надежнее и потенциально более информативна (Taylor & Thompson, 1982; Nisbett & Ross, 1980).
В одном исследовании студентам, изучавшим введение в психологию и планировавшим
специализироваться на ней дальше, дали информацию о разных высших психологических курсах и
затем попросили указать, на какие из этих курсов они планируют пойти. Испытуемые либо слышали
комментарии 2-3 студентов о каждом курсе в разговоре с ними лицом к лицу, либо видели
статистический обзор оценок курсов, сделанных прошедшими их студентами. На выбор испытуемых
больше повлияли комментарии из разговоров лицом к лицу, чем статистический обзор, несмотря на то,
что в этом обзоре содержались в письменном виде цитаты тех же самых комментариев. Живая
информация, полученная в общении лицом к лицу, оказала большее влияние, чем неживая письменная
информация, хотя она была основана на менее полных и репрезентативных данных (Borgida & Nisbett,
1977).
<Рис. Живые события (в т.ч. наблюдение демонстраций на улицах в защиту/против чего-либо)
влияют на наши суждения больше, чем неживые.>
Эффект живости составляет особую проблему для информации, содержащейся в СМИ. Даже
если репортер скрупулезно старается одинаково осветить живой и неживой аспекты темы, тенденции
нашей собственной обработки информации внесут соответствующие оттенки. Поэтому даже если
телевизионный ведущий сообщает о результатах обследования, по которым большинство граждан
поддерживает право на аборт, мы все же с большей вероятностью сохраним и впоследствии
воспроизведем живые картины демонстрации за запрещение абортов, когда будем интуитивно
оценивать общественное мнение.
Даже если бы мы могли систематически и беспристрастно собирать данные, наше восприятие
этих данных все равно было бы смещено в сторону наших ожиданий и предвзятостей — наших теорий о
том, на что эти данные должны быть похожи. Всякий раз, когда мы воспринимаем какой-либо объект
или событие, мы сравниваем поступающую информацию со своими воспоминаниями об уже
встречавшихся сходных объектах и событиях. В предыдущих главах мы видели, что наши
воспоминания об объектах и событиях — это не просто фотографические репродукции первоначальных
стимулов, но упрощенные реконструкции первоначальных перцептов. Как отмечалось в главе 8, такие
репрезентации, или структуры памяти, называются схемами, то есть это организованные убеждения или
знания о людях, объектах, событиях и ситуациях. Процесс поиска в памяти схемы, наиболее
соответствующей входным данным, называется схематической обработкой. Схемы и схематическая
обработка позволяют человеку представлять в систематическом виде и обрабатывать огромное
количество информации с большой эффективностью. Вместо того чтобы воспринимать и запоминать
все детали каждого нового объекта или события, мы можем просто отметить его сходство с одной из
уже существующих схем и закодировать или запомнить только наиболее выдающиеся его черты. Как
правило, схематическая обработка происходит быстро и автоматически; обычно мы вообще не
осознаем, что происходит какая-то обработка информации (Fiske, 1993; Fiske & Taylor, 1991).
У нас, например, есть схемы разных типов людей. Когда кто-либо предупреждает, что человек, с
которым вы собираетесь встретиться, — экстраверт, вы в преддверии встречи воспроизводите свою
схему экстраверта. Последняя включает набор взаимосвязанных черт, таких как общительность, теплота
и, возможно, шумливость и импульсивность. Далее мы будем говорить о том, что подобные общие
схемы человека иногда называют стереотипами. У нас есть также схемы определенных людей, таких
как президент США или наши родители. У нас есть даже схема самих себя — набор организованных
понятий о Я, хранящихся в памяти (Markus, 1977). Когда вы видите приглашение на работу адвоката, то
можете оценить, насколько ваша схема адвоката соответствует вашей схеме Я, прежде чем решите,
стоит ли предлагать себя на эту должность.
Исследования подтверждают, что схемы помогают нам обрабатывать информацию. Например,
