 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
справлялись с ним хуже, чем белые. Аналогичное исследование показало, что одной только просьбы
указать свою расовую принадлежность в опроснике перед сдачей теста достаточно, чтобы результаты
чернокожих участников оказались ниже, чем белых — даже если тест описывался как не имеющий
отношения к способностям (Steele & Aronson, 1995).
В исследовании, посвященном изучению стереотипа, касающегося способностей женщин к
математике, студентам и студенткам второго курса колледжа, получающим высокие оценки по
математике, был предложен очень сложный математический тест. Когда участникам до выполнения
теста говорили, что мужчины и
женщины справляются с ним одинаково хорошо, в целом женщины
действительно выполняли тест столь же успешно, что и мужчины. Однако когда говорилось, что
мужчины справляются с тестом лучше, чем женщины, женщины выполняли тест хуже мужчин (Spencer,
Steele, Quinn, 1977).
Атрибуции
Установление причин и следствий — основа большинства наук. Так же и мы, как интуитивные
ученые, чувствуем, что действительно понимаем некоторые случаи поведения людей, если знаем,
почему так случилось и что было этому причиной. Предположим, например, что знаменитая
спортсменка рекламирует по телевизору кашу для завтрака. Почему она это делает? Действительно ли
ей нравится эта каша, или ей просто нужны деньги? Или: вы жертвуете 5 долларов программе
Планирования рождаемости. Почему? Вы альтруист? На вас надавили? Вам нужно послабление в
налогах? Вы верите в то, что делает эта организация?
Во всех этих случаях возникает проблема атрибуции. Вы наблюдаете какое-то поведение —
возможно, свое собственное — и должны решить, какой из многих возможных причин его следует
приписать. Интуитивные умозаключения о причинах поведения теперь надолго стали центральной
темой социальной психологии (Kelley, 1967; Heider, 1958).
Фундаментальная ошибка атрибуции. Как показывают два вышеприведенных примера, одна
из основных задач атрибуции, с которой мы встречаемся каждый день, — это решить, отражает ли
наблюдаемое поведение человека какую-либо его характерную черту (его склонности, личностные
качества и т. п.), или же оно вызвано особенностью самой ситуации, в которой мы этого человека
наблюдаем. Если мы решаем, что данное его поведение определяется в основном его особенностями
(скажем, спортсменка действительно любит кашу), то такой вывод называется внутренней, или
диспозитной, атрибуцией («диспозиция» здесь означает склонности человека, его убеждения и
личностные качества). Если же мы приходим к выводу, что за данное поведение человека ответственна
ситуация (например, деньги, общественные нормы, угроза), то такое заключение называется внешней,
или ситуативной, атрибуцией.
Фритц Хайдер, основатель теории атрибуции, отмечал, что поведение людей настолько на нас
действует, что мы принимаем его за чистую монету и мало учитываем сопутствующую ему ситуацию
(Heider, 1958). Наблюдение Хайдера подтвердилось в ряде исследований. Мы недооцениваем
ситуационные причины поведения и слишком поспешно делаем вывод о персональной диспозиции.
Когда мы видим, как кто-то ведет
себя агрессивно, мы слишком легко предполагаем, что перед нами
агрессивная личность, и не помним, что соответствующая ситуация может вызвать агрессию у кого
угодно. Можно сказать и то, что у нас есть схема причин и следствий поведения человека, в которой
слишком много места отводится человеку и слишком мало — ситуации. Этот сдвиг в сторону
диспозитной атрибуции в ущерб ситуативной атрибуции Росс назвал фундаментальной ошибкой
атрибуции (Ross, 1977).
<Рис. Дает ли эта женщина деньги для Армии спасения, потому что поддерживает ее
деятельность, потому что находится под давлением или потому что она вообще альтруистка?>
В одном из первых исследований, где этот сдвиг был обнаружен, испытуемые читали речь
участника диспута, выступавшего либо за, либо против кубинского лидера Фиделя Кастро.
Испытуемым в явной форме сказали, что ведущий диспут указывал участнику, за какую сторону тот
должен выступить; так что участник диспута выбора не имел. Несмотря на такую информированность,
когда испытуемых просили оценить реальное отношение участника диспута к Кастро, они делали
вывод, что его позиция была близка к той, которую он отстаивал в споре. Другими словами,
испытуемые совершали диспозитную атрибуцию, несмотря на то что для объяснения поведения
участника диспута было вполне достаточно давления ситуации (Jones & Harris, 1967). Это очень
мощный эффект. Даже когда испытуемые могли сами назначать, какую сторону в споре отстаивать
