Navigation bar
  Print document Start Previous page
 389 of 947 
Next page End  

попытки были маргинальны: поведенческая терапия, строго выверенная тогда (и в ближайшие
десятилетия) по S-R-модели, не переняла ни переформулированных психоаналитических методов
«свободного ассоциирования», ни феноменов «переноса», конституирующих терапевтические
отношения; да и теоретики психоанализа не восприняли эту реформацию. Проблема подобных новых
формулировок заключается в том, что они зачастую остаются бесплодными мудрствованиями (Weiner,
1983). И все-таки предпринимались и другие попытки отвлеченно выявить концептуальную общность
между психоаналитическим подходом и концепциями теории научения, например Томе и Кехеле
(Thoma & Kachele, 1985). Если, скажем, научение по моделям понимать не как простую имитацию
способа поведения модели, а в более широком смысле и включить туда интериоризированные
аффективные и когнитивные образы действий, то эта форма социального научения обнаруживает
близость с психоаналитическим процессом идентификации, при котором один индивид с помощью
идентификации перенимает отдельные функции (например, ценностные установки, стили мышления,
аффекты) от другого индивида, часто от одного из родителей. Психотерапевт, когда он принципиально
невозмутимо реагирует на сообщение о фантазиях и желаниях пациента, переживаемых как в высшей
мере угрожающие или постыдные, и старается понять их, выполняет некоторым образом
(несистематически) функцию перекондиционирования по отношению к социальному воздействию; в
прочных терапевтических отношениях к угрожающим аффектам адаптируются. Общие положения
между обеими теоретическими системами можно также обнаружить в отношении переноса и особенно
анализа переноса: по мнению Томе и Кехеле (Thoma & Kachele, 1985), этот процесс сходен с процессом
генерализации: «В различных констелляциях переноса пациент имеет возможность, практически ничем
не рискуя, апробировать разные паттерны отношений; поддержанную аналитиком, подкрепленную
активность в отношениях пациент будет переносить на отношения вне терапии (генерализация) и при
этом, естественно, установит разницу между терапевтическими отношениями, отношениями переноса и
гораздо более разнообразными отношениями в реальной жизни, вне терапии (дискриминация). Здесь же
может быть получен позитивный опыт, который подкрепляет и тем самым стабилизирует измененную
когнитивную схему или новый паттерн поведения».
Проводилось очень мало эмпирических исследований о возможности сочетания
психоаналитических интервенций с интервенциями, основанными на теории научения, и
продуктивности таких сочетаний. Некоторые указания по этому поводу дают Хейгль и Трибель (Heigl &
Triebel, 1977), которые посвятили свою работу исследованию модификации психоаналитической
техники, в которой констатируются «малейшие успехи научения пациента». Как отмечают эти авторы,
«коррективный эмоциональный опыт» наступил при этой технической модификации быстрее, и его
можно было констатировать даже спустя два года после окончания терапии. Налицо явный недостаток
эмпирических исследований, посвященных факторам воздействия и различным формам интервенции
аналитической психотерапии (ср. Luborsky & Spence, 1978; Orlinsky & Howard, 1986). Тем не менее
эмпирические исследования психоаналитического процесса, как правило, не противоречат
теоретическим гипотезам и клиническому опыту. Так, например, согласно психоаналитическому
пониманию, интерпретация не оказывает воздействия только самим фактом своего существования. Т. е.
если психотерапевт правильно понимает пациента и может точно сформулировать понятое, то этого
еще не достаточно: интерпретация, помимо этого, должна органично вписываться в актуальный процесс
лечения и вскрыть для пациента некую смысловую связь. Соответственно Денеке и др. (Deneke et al.,
1988) смогли показать, что прогресс для пациента означают только такие интервенции, при которых
психотерапевт и пациент преследуют одинаковую цель «в своем вербальном дискурсе» — относящемся,
например, к теме и существенным содержаниям переживаний пациента. Качество же интервенции,
напротив, не всегда связано с терапевтическим выигрышем для пациента. Люборски и Спенс (Luborsky
& Spence, 1978) в своем обзоре приходят к выводу, что хорошими предикторами успеха аналитической
психотерапии являются эмпатия и правильная интерпретация. Этот результат согласуется с
заключением Орлински и Говарда (Orlinsky & Howard, 1986), которые в своем обзоре эмпирических
исследований эффективности самых разных психотерапевтических методов тоже подчеркивают
значение отношений психотерапевт—пациент (эмпатический резонанс, двустороннее принятие) и
эффективность таких специфических интервенций, как интерпретация и конфронтация.
6. Литература
Arbeitskreis Operationalisierte Psychodynamische Diagnostik (1996). Operationalisierte
Psychodynamische Diagnostik Grundlagen und Manual. Bern: Huber.
Hosted by uCoz