 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
испытуемые ставились во вторую ситуацию с аналогичным заданием, но здесь партнерами были
студентки, случайным образом отобранные из оставшейся второй группы.
-
Метод исследования. Вначале устанавливался привычный атрибутивный стиль (Attributional
Style Questionnaire, ASQ; Seligman и др., 1979), между первой и второй ситуациями общения
регистрировалось настроение (Multiple Affect Adjective Check List, MAACL; Zuckerman & Lubin, 1965).
Все акты коммуникации снимались на видео и оценивались исследователями относительно
вербальных и невербальных параметров социального поведения.
Результаты
Результаты показали, что настроение было в существенной степени снижено у тех студенток, для
которых был характерен неблагоприятный атрибутивный стиль (т. е. обладали преимущественной
склонностью к интернальной, глобальной и стабильной атрибуции) и которые входили в те 20 человек,
с которыми партнерша держала себя незаинтересованно. Настроение участниц других групп
существенно не отличалось. Кроме того, проявились любопытные эффекты в параметрах поведения.
Так, у студенток с неблагоприятным атрибутивным стилем во время коммуникации со сдержанной
партнершей был напряженный голос, и во время последующего, второго акта коммуникации такие
студентки были менее дружелюбно настроены по отношению к своим партнершам, чем участницы
остальных групп.
В общем, результаты исследования подтвердили, что по атрибутивному стилю можно
предсказать снижение настроения и редукцию поведения. Критику вызывает то (это типично для
многих исследований), что постулированные теорией механизмы опосредования таких эффектов не
проверялись (особенно не регистрировалось, как в действительности каузально атрибутировалось
поведение первой партнерши по коммуникации). В значительной мере остается открытым также вопрос
о пригодности таких результатов для клинических выборок.
---
Правда, ввиду ряда теоретических и методических проблем пока неясно, насколько
действительно важна каузальная атрибуция в общей структуре возможных условий «беспомощности»
(Pekrun, 1988; см. также Buchanan & Seligman, 1995; Metalsky, Joiner, Hardin & Abramson, 1993; Smith,
Haynes, Lazarus & Pope, 1993). В целом необходимо констатировать, что теория Селигмана охватывает
только одну сферу причин недостатка мотивации и действий. Она ограничивается причинами,
возникновение которых локализовано в фазе активизации (негативные ожидания и их когнитивные
условия), но пренебрегает факторами, появляющимися на более поздних этапах мотивационных
процессов (например, хронизированные конфликты желаний или расстройства контроля над
действиями; см. также Kuhl, 1981; 1983). Из этого следует, что психическое возникновение депрессии
далеко не всегда протекает когнитивно, как это предполагал Селигман: по-видимому, при повторении
схожих ситуаций происходит габитуализация и недостаток мотивации и действий становится
постоянным, так что индивид может утратить мужество при взгляде на ситуацию, даже не размышляя
над ней (Pekrun, 1988; см. прим. 31.2.2).
3. Мотивационные расстройства и клинические синдромы
Как и эмоциональные расстройства, расстройства мотивации и действий являются центральными
для большинства клинических синдромов. Ниже это будет обсуждаться в связи с некоторыми важными
категориями синдромов. Правда, систематические эмпирические исследования мотивационных и
волевых процессов были проведены только для небольшой группы клинических расстройств. Поэтому
нижеследующие рассуждения в основном представляют собой теоретическую, основанную на
психологии мотивации интерпретацию известных в клинике явлений.
3.1. Фобические расстройства
Обобщая известные клинические случаи, можно сделать вывод, что при фобиях типичен
следующий мотивационный процесс (см. также главу 37):
а) Испытывается чувство страха перед определенным объектом (или определенными ситуациями
или событиями). Поэтому данный объект имеет эмоциональную негативную значимость. Это
непосредственно приводит к мотивации избегания объекта или ситуации.
б)
Если объект точно локализован в пространстве (площади, скопления большого числа людей,
