 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
зарегистрированных случаев (Leon, Carroll, Chernyk & Finn, 1985; Carlat & Camargo, 1991). Первые
исследования относительно распространенности расстройства «Binge-Eating» позволяют предположить,
что это нарушение у женщин встречается примерно в полтора раза чаще, чем у мужчин (Spitzer, Devlin,
Walsh, Hasin et al., 1992).
Распространенность нервной анорексии среди девушек и молодых женщин в промышленно
развитых странах оценивается чаще всего между 0,4 и 1% (например, Bruce & Agras, 1995), а булимии и
нервной булимии (в зависимости от возраста, социального положения и используемых диагностических
критериев, а также методики опроса) — между 0,9 и 4% (например, Westenhofer, 1991; American
Psychiatric Association, 1994; Bruce & Agras, 1995). Очевидно, что случаи как нервной анорексии, так и
нервной булимии в последнее время несколько участились (Hoek, 1993). Эпидемиологические
исследования расстройства «Binge-Eating» практически не проводились. В Норвегии его
распространенность среди женской части общества оценивается в 3,2% (Gotestam & Agras, 1995), а в
Калифорнии — 1,8% (Bruce & Agras, 1992).
Любопытно, что у переселенцев из стран, в которых расстройства приема пищи редки,
заболевания встречаются так же часто, как и в той стране, куда они иммигрировали. Это лишний раз
подтверждает важную роль социокультурных и/или поведенческих факторов в возникновении
расстройств приема пищи.
Расстройства приема пищи, как правило, начинаются в юности и ранней молодости и крайне
редко — до пубертатного периода. Начало заболевания нервной анорексией относится в среднем к 17
годам с пиками в 14 и 18 лет (American Psychiatric Association, 1994). Нервная булимия начинает
появляться несколько позднее, начало ее относится в среднем к 22 годам. Расстройством «Binge-Eating»
начинают заболевать чаще всего в позднем подростковом периоде и в ранней молодости.
2. Генетическая предрасположенность
Возможно, что генетическая предрасположенность повышает подверженность нервной
анорексии и нервной булимии. Так, например, у сестер или близких родственниц заболевших
анорексией очень высок риск заболеть расстройством приема пищи (Strober, Morrell, Burroughs, Salkin
& Jacobs, 1990). Кроме того, в случае анорексии у однояйцевых (генетически идентичных) близнецов
конкордантность составляет от 56 до 68%, а у двуяйцевых (которые генетически не более близки, чем
остальные братья и сестры) — только от 7 до 8% (Holland, Sicotte & Treasure, 1988).
Результаты исследований пациенток с диагнозом «нервная булимия» менее однозначны.
Некоторыми исследованиями установлено, что для монозиготных близнецов конкордантность
составляет приблизительно от 23 до 35 %, а для дизиготных — от 9 до 29 %. Это говорит о том, что при
нервной булимии значение генетических факторов намного ниже, чем при нервной анорексии. В одном
немецком исследовании приведено иное соотношение — 88,3 и 33,3 % (Fichter & Noegel, 1989).
Вероятно, картина станет яснее, если будут организованы гомогенные подгруппы в соответствии с
критериями DSM-IV и при этом будет учитываться тот факт, страдал ли ранее пациент нервной
анорексией.
При оценке исследований близнецов следует иметь в виду, что различия в конкордантности
монозиготных и дизиготных близнецов, которые выросли вместе, отражают не одну только
генетическую предрасположенность. Возможно, что из-за генетически обусловленного сходства
однояйцевых близнецов с ними обращаются сходным образом, что не обязательно имеет место у
двуяйцевых близнецов.
Вероятно, генетические факторы не напрямую предрасполагают к определенным расстройствам
приема пищи. Но они ответственны за некоторые физические условия (например, образование жировой
прослойки у девочек в пубертатном периоде, полноту фигуры или недостаточное расходование
энергии), которые при особых социокультурных условиях (в особенности под давлением
пропагандируемого идеала стройности) повышают риск возникновения расстройств приема пищи.
Женщины с нарушениями пищевого поведения часто были пухлыми в детстве. Это относится также и к
девушкам и женщинам, которые, чтобы не потолстеть, сознательно ограничивают себя в еде. Этим
женщинам со «сдержанным» пищевым поведением (Restrained Eaters) (подробнее см. ниже) свойствен
меньший расход энергии, чем женщинам с «несдержанным» пищевым поведением. Это приводит к
тому, что они имеют более высокий «индекс массы тела», чем лица из контрольной группы, хотя и едят
намного меньше их (Pirke & Laessle, 1993).
