 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
качестве гипотезы то положение, что
иллюзорное восприятие абстрактных геометрических фигур
обусловлено приспособленностью к адекватному восприятию реальных объектов.
Так, переоценку вертикальных линий по сравнению с горизонтальными А. Пьерон объясняет
следующим образом: когда мы воспринимаем дом, стоя перед ним, равные ширина и высота его дают
неравные отображения от того, что в силу нашего небольшого роста мы видим их под различными
углами. Мы как бы коррегируем эту деформацию, переоценивая высоту, вертикальную линию, по
сравнению с шириной, с горизонталью. Эта необходимая коррекция, продолжая осуществляться по
отношению к отражению вертикалей и горизонталей на сетчатке при восприятии рисунка, и влеч¸т за
собой «иллюзию» переоценки вертикали.
В иллюзии Мюллер-Лайера существенное значение, несомненно, имеет тот факт, что размеры
реальных объектов перевешивают частичные оценки элементов этих объектов: линии с расходящимися
углами образуют бОльшую фигуру, чем линии с идущими внутрь углами. В эббингаузовской иллюзии
также две ласточки ближе друг к другу, две другие более удалены, несмотря на равенство расстояний от
клюва. Иллюзорное восприятие последних обусловлено, очевидно, установкой восприятия на
правильную оценку реальных расстояний между реальными конкретными объектами.
В физиологическом плане это объясняется тем, что периферическая обусловленность восприятия
неотрывна от его центральной обусловленности.
В пользу центральной обусловленности по крайней мере некоторых иллюзий говорят также и
опыты Д. Н. Узнадзе и его сотрудников, показавшие переход иллюзии восприятия с одного органа
чувств на другой: с одной руки на другую, с одного глаза на другой и даже с руки на глаз. Установка,
обусловливающая иллюзию, вырабатывалась на кинестетических ощущениях руки, а в контрольном
опыте раздражитель давался только оптически, тем не менее оптически предъявленный объект
воспринимался иллюзорно в соответствии с установкой, выработанной на кинестетических ощущениях
руки. Этим доказывается центральная, а не периферическая лишь обусловленность иллюзий. [Д. Н.
Узнадзе, К вопросу об основном законе смены установки, «Психология», 1930, вып. 3.]
Из ряда вышепривед¸нных иллюзий можно сделать тот вывод, что образ на сетчатке сам по себе
не определяет образа восприятия; в частности величина этого образа сама по себе не да¸т никакой
определ¸нной величины воспринимаемого образа. Это значит, что свойства элемента или части не
определены однозначно только местным раздражением. В восприятии часть какого-нибудь целого
отлична от того, чем она была бы внутри другого целого. Так, присоединение к фигуре новых линий
может изменить все е¸ непосредственно видимые свойства; одна и та же нота в различных мелодиях
звучит по-разному; одно и то же цветовое пятно на разных фонах воспринимается различно.
Когда говорят о влиянии целого на восприятие частей, то по существу это влияние целого
заключается: 1) во внутреннем взаимодействии и взаимопроникновении частей и 2) в том, что
некоторые из этих частей имеют господствующее значение при восприятии остальных. Всякая попытка
оторвать целое от единства его частей является пустой мистификацией; всякая попытка поглотить части
в целом неизбежно вед¸т к самоупразднению целого.
Собственно говоря, почти каждый из фактов, обычно приводимых сторонниками гештальт-
теории для доказательства структурной «целостности» восприятия, свидетельствует не только о
влиянии восприятия целого на восприятие частей, но и о влиянии частей на восприятие целого.
Так, если в доказательство влияния «целого» на «части» приводят факты, свидетельствующие о
том, что цвет фигуры влияет на е¸ воспринимаемые размеры, яркость освещения — на оценку
воспринимаемого расстояния и т. д., то дело по существу сводится в данном случае к взаимодействию
частей внутри единого восприятия. И если говорить о зависимости восприятия части целого (видимой
величины фигуры) от свойств целого (его освещение), то с неменьшим основанием можно подчеркнуть
в этом же факте обратную зависимость — целого от «частей»; изменением одной «части» — освещения
— изменена и воспринимаемая величина — значит, радикально изменено восприятие в целом. Если
отмечают, что одно и то же цветовое пятно на разных фонах выглядит по-разному, то, с другой
стороны, и изменение одного цветового пятна в одном соответственно выбранном месте картины может
придать иной колорит всей картине в целом. Если подч¸ркивают, что одна и та же нота в разных
мелодиях приобретает новые оттенки, то, с другой стороны, изменение какой-нибудь ноты или
введение новой ноты в мелодию может не только придать новый оттенок «той же» мелодии, а вовсе
изменить мелодию. Зависимость «целого» от «части» оказывается, таким образом, ещ¸ более
значительной, чем зависимость «части» от «целого».
При этом значимость различных частей внутри целого, конечно, различна. Изменение некоторых
частей не окажет сколько-нибудь заметного влияния на впечатление от целого, между тем как их
