 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
воспроизвед¸нный образ, выявить его во вне, хотя бы зафиксировать словесно и создать таким образом
возможность проверки этого соответствия в определ¸нных условиях, доступных реальному контролю.
Имеется ли налицо действительно мышление (а не случайная ассоциация представлений),
определяется тем, осознаны ли объективные предметные отношения, которые дают решение задачи. Но
дают ли осознанные в данном психологическом процессе отношения действительное решение задачи,
— это доказывается и проверяется е¸ решением. Субъективное чувство понимания — это симптом,
который может быть обманчивым. Оно по существу заключает в себе гипотезу о возможных действиях
субъекта. Эта гипотеза проверяется действием. Понимание решения задачи определяется умением е¸
решить, а умение е¸ решить доказывается е¸ решением.
То же самое, что выше сказано о восприятии, воспроизведении, мышлении, применимо и к
чувствам: и здесь действие является признаком, по которому можно судить о реальных помыслах и
чувствах реальной личности. Сказать, что у человека такие-то чувства, — это значит утверждать, что у
него те переживания, которые отвечают такому-то отношению, такому-то способу действия по
отношению к другому человеку. Деятельность является раскрытием во внешнем, материальном плане
тех отношений, которыми объективно определяются психологические факты.
Через посредство деятельности субъекта его психика становится познаваема для других. Через
посредство нашей деятельности объективно позна¸м нашу психику, проверяя показания нашего
сознания, даже мы сами. Случается поэтому — каждый это когда-либо испытал, — что собственный
наш поступок внезапно открывает нам в нас чувство, о существовании которого мы не подозревали, и
совсем по-новому нам же освещает наши собственные переживания. Мы сами через нашу деятельность,
не непосредственно, а в испытаниях жизни глубже всего позна¸м самих себя. По тем же самым данным
нашей деятельности познают нашу психику и другие. Понятным, таким образом, становится, что другие
люди, перед которыми разворачивается наша деятельность, иногда раньше замечают в нас вновь
зародившееся чувство, во власти которого мы находимся, чем мы сами его осозна¸м, и порой даже
правильнее судят о нашем характере и о наших реальных возможностях, чем мы сами в состоянии это
сделать.
Показания нашего сознания о наших собственных переживаниях, данные самонаблюдения, как
известно, не всегда достоверны; иногда мы не осозна¸м или неадекватно осозна¸м свои собственные
переживания. Для познания своей собственной психики мы всегда должны исходить — в принципе так
же, как при познании чужой психики, но лишь в обратной перспективе — из единства внутренних и
внешних проявлений. Интроспекция как такое погружение во внутреннюю сторону, которое бы вовсе
изолировало и оторвало психическое от внешнего, объективного, материального, не может дать
никакого психологического познания. Она уничтожает саму себя и свой объект. Психическое
переживается субъектом как непосредственная данность, но позна¸тся лишь опосредованно —
через
отношение его к объективному миру. В этом ключ к разгадке таинственной природы психологического
познания; отсюда открывается путь для преодоления феноменализма, разъедающего систему
традиционной психологии.
Единство между сознанием и деятельностью, которое таким образом устанавливается, созда¸т
основу объективного познания психики: падает утверждение субъективной идеалистической
психологии о непознаваемости чужой психики и утверждение противников психологии о
субъективности, т. е. ненаучности, всякого психологического познания; психика, сознание может стать
предметом объективного познания.
Это единство является основой подлинно научного объективного познания психики. Оно
открывает возможность идти к познанию внутреннего содержания личности, е¸ переживаний, е¸
сознания, исходя из внешних данных е¸ поведения, из дел е¸ и поступков. Оно да¸т возможность как бы
просвечивать через внешние проявления человека, через его действия и поступки его сознание, тем
самым вместе с тем освещая психологические особенности его поведения. Деятельность человека, —
как писал К. Маркс о промышленной деятельности, — это «раскрытая книга человеческих сущностных
сил, чувственно предлежащая пред нами человеческая психология». [К. Маркс и Ф. Энгельс, Собр. соч.,
т. III, 1929, стр. 628; К. Маркс, Ф. Энгельс, Соч. Т. 42. С. 123.]
Единство сознания и поведения, однако, не тожество; речь ид¸т не об автоматическом
совпадении внешних и внутренних проявлений человека. Действия людей по отношению к
окружающему не всегда непосредственно соответствуют тем чувствам, которые они к ним питают: в то
время как человек действует, в н¸м обычно перекрещиваются различные, порой противоречивые
чувства. Внешне различные и даже противоположные поступки могут выражать применительно к
различным условиям конкретной ситуации одни и те же черты характера и проистекать из одних и тех
