 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
и целиком сводила умозаключения к дедукции, выносила общее положение из единичного контекста и
считала, что всякий вывод совершается на основании предшествующих ему общих положений.
Экспериментальное психологическое исследование процесса умозаключения показало, подтверждая
житейское наблюдение, что фактически умозаключение не всегда совершается на основе такого
предпосланного общего положения в силлогической форме; это не есть первичная, естественная форма,
в которой обычно протекают наши умозаключения. В тех случаях, когда в сознании бывают даны
общая формула и частные положения, как только и одно и другое осмыслено, понято, их соотношение
переста¸т осознаваться как умозаключение, а представляется (и вполне справедливо) как тавтология.
Роль готового запаса общих положений в фактическом протекании процессов рассуждения и
умозаключения аналогична роли наглядных схем: общее положение, превращенное в формулу, по
которой совершается умозаключение, является,
как и наглядная схема, средством, но не основанием
умозаключения.
Оно как бы регулирует ход рассуждения, направляя его в сторону тех отношений,
которые должны быть раскрыты в заключении. Но по мере того как мыслительный процесс
приближается в фактическом сво¸м ходе к схеме традиционной логики и превращается в приложение, в
более или менее автоматическое накладывание общей формулы к единичным случаям, он, будучи,
выводом по внешней своей форме, по своему внутреннему содержанию психологически переста¸т быть
умозаключением.
Умозаключение осозна¸тся в своей объективной обоснованности, поскольку оно не сводится
только к формальному применению общих положений как готовых схем, а осуществляется пут¸м
оперирования отношениями, заключающимися в единичном случае. Для того чтобы обоснованно
приложить общие положения к единичным случаям, нужно знать, что данное общее положение
приложимо к данным единичным случаям, а для этого нужно вскрыть исходные, определяющие общие
положения внутри самого единичного; дедукция и индукция неразрывно связаны между собой; они
входят моментами в единство одного процесса.
Основные виды мышления
Мышление человека включает в себя мыслительные операции различных видов и уровней.
Прежде всего весьма различным может быть их познавательное значение. Так, очевидно, неравноценны
в познавательном отношении элементарный мыслительный акт, посредством которого реб¸нок
разрешает встающие перед ним затруднения, и система мыслительных операций, посредством которой
уч¸ный разрешает научную проблему о закономерностях протекания каких-либо сложных процессов.
Можно, таким образом, различать
разные уровни мысли в зависимости от того, насколько высок
уровень е¸ обобщений насколько глубоко вместе с тем она переходит от явления к сущности, от одного
определения сущности ко вс¸ более глубокому е¸ определению. Такими разными уровнями мышления
являются наглядное мышление в его элементарных формах и мышление отвлеч¸нное, теоретическое.
Теоретическое мышление, раскрывающее закономерности своего предмета, является высоким
уровнем мышления. Но было бы совершенно неправильно сводить мышление в целом исключительно к
теоретическому мышлению в абстрактных понятиях. Мы совершаем мыслительные операции, не только
решая теоретические проблемы, но и тогда, когда, прибегая к абстрактным теоретическим построениям,
мы с более или менее глубоким уч¸том объективных условий осмысленно решаем любую задачу,
оставаясь в рамках наглядной ситуации. Существует не только отвлеч¸нное, но и наглядное мышление,
поскольку в некоторых случаях мы разрешаем стоящие перед нами задачи, оперируя в основном
наглядными данными.
Наглядное мышление и мышление отвлеч¸нно-теоретическое многообразными способами
переходят друг в друга. Различие между ними относительно; оно не означает внешней полярности, но
оно существенно.
Всякое мышление совершается в более или менее обобщ¸нных, абстрактных понятиях, и во
всякое мышление включаются более или менее наглядные чувственные образы; понятие и образ-
представление даны в н¸м в неразрывном единстве. Человек не может мыслить только в понятиях без
представлений, в отрыве от чувственной наглядности; он не может также мыслить одними лишь
чувственно-наглядными образами, без понятий. Поэтому нельзя говорить о наглядном и о понятийном
мышлении как о внешних противоположностях; но, тем не менее, поскольку представление и понятие
не только связаны друг с другом, но и отличны друг от друга,
внутри единого мышления можно
различать, с одной стороны, наглядное, с другой — абстрактно-теоретическое мышление. Для первого
характерно то, что единство представления и понятия, единичного и общего осуществляется в н¸м по
