 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
когда, мысля про себя, мы отливаем наши мысли в речевые формулировки.
Внутренняя речь отличается от внешней не только тем внешним признаком, что она не
сопровождается громкими звуками, что она — «речь минус звук». Внутренняя речь отлична от внешней
и по своей функции. Выполняя иную функцию, чем внешняя речь, она в некоторых отношениях
отличается от не¸ также по своей структуре; протекая в иных условиях, она в целом подвергается
некоторому преобразованию. Не предназначенная для другого, внутренняя речь допускает «короткие
замыкания»; она часто эллиптична, опуская то, что для пользующегося ею представляется само собой
разумеющимся. Иногда она предикативна: намечает, что утверждается, опуская как само собой
разумеющееся, как известное то, о ч¸м ид¸т речь; чаще она строится по типу конспекта или даже
оглавления, намечая как бы тематику мысли, то, о ч¸м ид¸т речь, и опуская как известное то, что
должно быть сказано.
[Особенности строения внутренней речи в нашей психологической литературе
отмечал Л. С. Выготский. Характеризуя структуру внутренней речи, Выготский отметил первый из этих
вариантов, а именно предикативную структуру внутренней речи.]
Выступая в качестве внутренней речи, речь как бы сбрасывает с себя выполнение своей
первичной функции, е¸ породившей: она переста¸т непосредственно служить средством сообщения, для
того чтобы стать прежде всего формой внутренней работы мысли. Не служа целям сообщения,
внутренняя речь, однако, вс¸ же, как и всякая речь, социальна. Она социальна, во-первых, генетически,
по своему происхождению: «внутренняя» речь несомненно производная форма от речи «внешней».
Протекая в иных условиях, она имеет видоизмен¸нную структуру; но и е¸ видоизмен¸нная структура
носит на себе явные следы ей социального происхождения. Внутренняя речь и протекающие в форме
внутренней речи словесное, дискурсивное мышление отображают структуру речи, сложившуюся в
процессе общения.
Внутренняя речь социальна и по своему содержанию. Утверждение о том, что внутренняя речь
— это речь с самим собой, не совсем точно. И внутренняя речь по большей части обращена к
собеседнику. Иногда это определ¸нный, индивидуальный собеседник. «Я ловлю себя на том, — читаю я
в одном письме, — что я целыми часами веду нескончаемую внутреннюю беседу с вами»; внутренняя
речь может быть внутренней беседой. Случается, особенно при напряж¸нном чувстве, что человек вед¸т
про себя внутреннюю беседу с другим человеком, высказывая в этой воображаемой беседе вс¸ то, что
по тем или иным причинам он ему не мог сказать в реальной беседе. Но и в тех случаях, когда
внутренняя речь не принимает характера воображаемой беседы с определ¸нным индивидуальным
собеседником, когда она посвящена размышлению, рассуждению, аргументации, и тогда она обращена
к какой-то аудитории. Выраженная в слове мысль каждого человека имеет свою аудиторию, в
атмосфере которой протекают его рассуждения; его внутренняя аргументация обычно рассчитана на
аудиторию и к ней приноровлена; внутренняя речь обычно внутренне направлена на других людей, если
не на реального, то на возможного слушателя.
Неправильно было бы целиком интеллектуализировать внутреннюю речь. Внутренняя речь-
беседа (с воображаемым собеседником) часто бывает эмоционально очень насыщена. Но не подлежит
сомнению, что с внутренней речью мышление связано особенно тесно. Поэтому мышление и
внутренняя речь неоднократно отожествлялись. Именно в связи с внутренней речью в силу этого с
особой остротой вста¸т вопрос о взаимоотношениях речи и мышления в его общей, принципиальной
форме.
Речь и мышление
Связанная с сознанием в целом, речь человека включается в определ¸нные взаимоотношения со
всеми психическими процессами; но основным и определяющим для речи является е¸ отношение к
мышлению.
Поскольку речь является формой существования мысли, между речью и мышлением существует
единство. Но это единство, а не тожество. Равно неправомерны как установление тожества между
речью и мышлением, так и представление о речи как только внешней форме мысли.
Поведенческая психология попыталась установить между ними тожество, по существу сведя
мышление к речи. Для бихевиориста мысль есть не что иное, как «деятельность речевого аппарата»
(Дж. Уотсон). К. С. Лешли в своих опытах попытался обнаружить посредством специальной
аппаратуры движения гортани, производящие речевые реакции. Эти речевые реакции совершаются по
методу проб и ошибок, они не интеллектуальные операции.
Такое сведение мышления к речи обозначает упразднение не только мышления, но и речи,
