 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
в специфическом смысле этого слова. Воля в собственном смысле возникает тогда, когда человек
оказывается способным к рефлексии по отношению к своим влечениям, к тому, чтобы так или иначе
отнестись к ним. Для этого индивид должен быть в состоянии подняться над своими влечениями и,
отвлекаясь от них, осознать самого себя, как «я», как субъекта, у которого могут иметься те или иные
влечения, но который сам не исчерпывается ни каким-нибудь одним из них, ни их суммой, а,
возвышаясь над ними, в состоянии произвести выбор между ними. В результате его действия
определяются уже не непосредственно его влечениями как природными силами, а им самим.
Возникновение воли, таким образом, неразрывно связано — как сторона или компонент — со
становлением индивида как самоопределяющегося субъекта, который сам свободно —
произвольно —
определяет сво¸ поведение и отвечает за него. Таким субъектом, способным к самосознанию и
самоопределению, человек становится через осознание своих отношений к другим людям, которые
объективируются в нормах права и нравственности. Воля в специфическом для человека смысле этого
слова, поднимающаяся над уровнем одних лишь природных органических влечений,
предполагает
существование общественной жизни, в которой поведение людей регламентируется нравственностью и
правом. Отвлечение воли от влечений обусловлено организацией общественно-трудовой жизни,
основанной на общественном разделении труда. В обществе, основанном на разделении труда, человек
может удовлетворить свои потребности, лишь направляя свою деятельность на производство
предметов, которые, как правило, непосредственно служат не для удовлетворения личных потребностей
индивида и не определяются поэтому непосредственно его влечениями. В процессе этой деятельности
цели человеческих действий отделяются от его влечений как непосредственного выражения чисто
личностной потребности и перестают быть их прямой, непосредственной проекцией. В процессе
общественной жизни выделяются общественные блага и ценности, которые выступают для индивида
как независящие от его влечений объективированные ценности. По мере того как в процессе
общественной жизни, в результате воспитания и т. д., общественно-значимое становится вместе с тем и
личностно-значимым для индивида, эти объективированные в процессе общественной жизни блага и
ценности становятся целями деятельности индивида. Они порождают новые динамические тенденции.
Проистекая из общественной жизни, они, включаясь в мотивацию, порождают новое е¸ содержание и
строение: человек не только призна¸т благом и целью своих действий то, чего ему непосредственно,
непроизвольно хочется, но он начинает хотеть того, а не иного, потому что он проникается сознанием,
что это благо, что это ценно и должно стать целью его действий. Таким образом, внешняя объективная
организация общественной жизни и деятельности людей обусловливает специфический внутренний
строй регуляции их деятельности. Она определяется уже не непосредственно влечениями как
неосознанными природными силами, а зависит от общественного по своему источнику и содержанию
сознательного отношения индивида к совершающемуся, значит, от него, от его свободного выбора, от
его воли. Становление воли — это становление субъекта, способного к самоопределению.
Выделившийся, таким образом, самоопределяющийся субъект бывает иногда склонен
противопоставить себя и обрет¸нную им волю всякому объективному содержанию и признать вс¸
зависимым лишь от собственного произвола. И поскольку субъект выделился и овладел своим
поведением, опосредуя вс¸ им совершаемое своим отношением к окружающему, у него имеется
формальная возможность занять такую позицию. Однако эта позиция никак не является высшей
ступенью в развитии воли, высшей е¸ формой, или наиболее заверш¸нным ее проявлением. Напротив,
высшего, наиболее полного и совершенного своего выражения воля достигает тогда, когда
выделившийся и осознавший себя субъект снова входит — по-новому — в объективное содержание и,
проникаясь им, начинает жить и действовать так, что само объективное содержание, обретая в субъекте
новую форму существования, начинает жить и действовать в н¸м и через него. При этом для субъекта,
поднявшегося до самосознания и самоопределения, и само это объективное, всеобщее, общественно-
значимое содержание переста¸т быть внешней данностью, которую он должен, не мудрствуя лукаво,
принять именно как данное и непреложное, не вдаваясь в критическое рассмотрение того, что именно
ему преподносится по существу. В действительности и по отношению к праву — так называемому
позитивному, на данный момент действующему, — и морали — ходячей, на данном этапе признанной,
— субъект сохраняет и право и обязанность по существу проверить и решить, что именно ему надлежит
признать (иначе признание общественных норм со стороны субъекта было бы совершенно
формальным), и самому решить, как именно ему поступить, чтобы действовать в соответствии со своим
личным убеждением (иначе его поведение, даже при внешнем соблюдении им моральных норм, было
бы лишено всякого внутреннего морального содержания). Однако речь при этом ид¸т совсем не о том,
чтобы подчинить общественно-значимое контролю только партикулярно-личностного, предоставить его
