 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
то, что происходит в субъекте до начала волевого действия как такового. Она сосредоточивалась на
внутренних переживаниях — борьбе мотивов, решении и т. д., предшествующих действию, как будто
там, где начинается действие, кончается сфера психологии; для этой последней как будто существует
бездейственный, только переживающий, но не действующий человек.
В тех случаях, когда проблема действия не выпадала вовсе из поля зрения психологов, действие
лишь внешним образом связывалось с психикой или сознанием, как это имеет место в теории
идеомоторного акта у У. Джемса. Согласно этой теории, всякая идея имеет тенденцию автоматически
перейти в действие. При этом опять-таки само действие рассматривается как автоматическая
двигательная реакция или разрядка, вызванная идейным «раздражителем». Она связана с
предваряющим его сознательным процессом, но сама будто бы не включает такового. Между тем в
действительности проблема волевого действия не сводится лишь к соотношению идей, представлений,
сознания и двигательных реакций организма. Волевое действие заключает в себе отношение —
реальное и идеальное — субъекта к объекту, личности к предмету, который выступает в качестве цели,
к действительности, в которой эта цель должна быть осуществлена. Это отношение реально
представлено именно в самом волевом действии, которое разв¸ртывается как более или менее сложный
процесс, психическая сторона которого должна быть изучена.
Всякое волевое действие предполагает в качестве отправного пункта состояние, которое
складывается в результате предшествующей ему более или менее длительной и сложной внутренней
работы и которое можно было бы охарактеризовать как состояние готовности,
внутренней
мобилизованности. Иногда переход человека к действию совершается с внутренней необходимостью
естественного процесса, и действие вырывается у него как бурный поток со снежных вершин; иногда
же, несмотря на то, что определ¸нное решение уже принято, нужно ещ¸ как-то собраться, чтобы от
решения перейти к исполнению.
Само действие как исполнение протекает по-разному в зависимости от сложности задачи и
отношения к ней действующего человека. Прежде всего, по мере того как в силу сложности задачи,
отдал¸нности цели и т. д. исполнение решения в действии растягивается на более или менее длительное
время, от решения отделяется намерение.
Всякое волевое действие является намеренным или преднамеренным действием в широком
смысле этого слова, поскольку в волевом действии результат его является целью субъекта и входит,
таким образом, в его виды и намерения. Возможно, однако, волевое, т. е. целенаправленное и
сознательно регулируемое, действие, в котором намерение в специфическом смысле слова не
выделяется как особый момент: в этом смысле существуют ненамеренные волевые действия, т. е.
действия, которые, будучи волевыми, не предваряются особым намерением. Так бывает в тех случаях,
когда решение непосредственно переходит в исполнение благодаря тому, что соответствующее
действие легко, привычно и т. д. Но в сколько-нибудь сложных действиях, когда осуществление цели
требует более или менее длительных, сложных, непривычных действий, когда исполнение решения
затруднено или в силу каких-либо причин должно быть отсрочено, намерение отч¸тливо выступает в
н¸м как особый момент. Намерение является внутренней подготовкой отсроченного или затрудн¸нного
действия. Человек вооружается добрыми и более или менее тв¸рдыми намерениями, когда предвидит
трудности в исполнении своего решения. Намерение представляет собой по существу не что иное, как
зафиксированную решением направленность на осуществление цели. Поэтому хотя оно не обязательно
должно выступать в каждом волевом действии как особый, сознательно выделенный в н¸м момент, оно
вс¸ же существенно, особенно для высших форм волевого действия.
Намерение может носить более или менее общий характер, когда оно выступает лишь как
намерение осуществить известную цель или выполнить определ¸нное желание, не фиксируя при этом
конкретных способов реализации. Общее намерение, направленное на осуществление конечной цели,
распространяется на всю цепь ведущих к ней действий и обусловливает общую готовность совершать
применительно к различным ситуациям, создающимся в ходе действия, целый ряд различных частных
действий.
Наличие общего намерения осуществить какую-нибудь сложную отдал¸нную цель не исключает
возможности подчин¸нных намерений, специально направленных на то или иное частное действие,
служащее осуществлению этой цели, но оно иногда делает их
излишними. Внутри сложного волевого
акта, в котором намерение регулирует исполнение, возможны в качестве компонентов такие простые
волевые действия, которые не предваряются специальным намерением. Поэтому, рассматривая каждое
такое частичное волевое действие само по себе, можно констатировать наличие волевых действий,
которые не являются намеренными.
