 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
или звенья, на которые распадается действие, являются частичными действиями, или операциями.
Поскольку их результат не осозна¸тся как цель, они не являются самостоятельными действиями; но в
отличие от движений операции — не просто механизмы, посредством которых осуществляются
действия, а составные части, из которых они состоят.
Всякое действие, направляясь на определ¸нную цель, исходит из тех или иных побуждений.
Более или менее адекватно осознанное побуждение выступает как мотив. Как мотив действия,
побуждение осозна¸тся прежде всего через соотнесение с его целью. То или иное побуждение —
потребность, интерес — становится для человека мотивом действия через соотнесение его с целью —
так же, как, с другой стороны, объект, на который направляется действие и который побуждает к нему,
становится целью действия через соотнесение сво¸ с мотивом. Мотивы поведения, как они осознаются
самим действующим субъектом, представляют собой более или менее опосредованное господствующей
идеологией, представлениями индивида о должном, дозволенном и отражение его побуждений.
Конкретная мотивация реального действия, исходя из соотношения побуждения с целью, однако
никак не исчерпывается им. Она включает осложняющее и видоизменяющее основной мотив
отношение индивида к реальным обстоятельствам той конкретной жизненной ситуации, в которой
должно быть осуществлено действие. Всегда более или менее многообразное и часто противоречивое
отношение к условиям действия, соотносясь с отношением к цели, прида¸т мотивации е¸ конкретность,
жизненную содержательность и порой противоречивость.
То, что в качестве предмета, становящегося затем целью деятельности, побуждает человека к
действию, должно быть значимо для него: именно осуществляющееся в действии отношение к тому, что
значимо для субъекта (и что поэтому становится для него переживанием),
является источником,
порождающим действие — его мотивом и тем, что прида¸т ему смысл для субъекта. При этом
личностная значимость той или иной возможной цели для человека, как существа общественного,
обусловлена и опосредована его общественной значимостью. В каждом человеческом действии
неизбежно устанавливается то или иное отношение между общественно- и личностно-значимым для
человека. Предмет человеческого действия — это всегда предмет, включ¸нный в отношения между
людьми. Отношения к предметам — возможным целям его действий — неизбежно опосредованы у
человека общественными отношениями. Каждое предметное действие человека является, таким
образом, актом общения,
в котором для действующего субъекта раскрывается не только предметный
мир, в который он этим действием включается, но и определяющее это действие и в него включающееся
содержание общественной жизни. Таким образом, в корне преодолевается фетишистское представление
о действии человека как о натуральном образовании («реакции»); в его семантическом (смысловом)
содержании раскрывается его общественная сущность, включ¸нная в общественные отношения.
Проблема генезиса и развития человеческого действия, как семантическая проблема, неразрывно
связана с проблемой генезиса человеческого сознания на основе общественной практики. Как сами
предметы, порожд¸нные в практике, переделывающей природу и создающей культуру, так и их
значение (ср. глазу о речи) порождаются в действии. В свою очередь применительно к этим новым
предметам, имеющим специфические для человеческого мира значения, возникают и новые действия,
имеющие новое значение и новый смысл. Порождение человеческого предметного мира и
человеческого сознания в процессе действия и специфически человеческого действия в процессе
порождения человеческих предметов, значение которых определяется их функцией в человеческом
мире, — две стороны единого процесса.
Каждым действием, направленным на тот или иной предмет или вещественный результат,
человек неизбежно соотносится с человеком, воздействует как-то на других людей, на свои
взаимоотношения с ними. Когда действие осозна¸тся самим действующим субъектом в этом сво¸м
качестве, оно становится поступком. Поступок — это действие,
которое воспринимается и осозна¸тся
самим действующим субъектом как общественный акт,
как проявление субъекта, которое выражает
отношение человека к другим людям.
Один прекрасный музыкант, слушая рассуждения о том, что исполнение музыкального
произведения является результатом звуко-двигательных координаций, переводом слуховых образов в
движения, как-то воскликнул: «Да, да, это вс¸ так, но это совсем не то: настоящее музыкальное
исполнение — это музыкальный поступок».
Этот музыкант, очевидно, переживал сво¸ исполнение не
просто как производство более или менее музыкальных звучаний, но вместе с тем и как проявление
своей человеческой личности, посредством которого он вступал в общение с другими людьми.
Когда Л. Н. Толстой писал «Я не могу молчать» или Н. И. Чернышевский опубликовал свой
роман «Что делать?», когда А. М. Горький написал «Мать», они не просто написали статью или
