 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Прежде всего необходимо отметить, что эта внезапность решения задачи наблюдается и на вовсе
не высоких уровнях интеллектуальной деятельности. Именно это обстоятельство побудило К. Бюлера
выдвинуть так называемое «ага»-переживание, связанное с внезапно выступающим пониманием, как
отличительную черту всякого мыслительного процесса. В. Келер отмечал такое же — с внезапным
скачком — протекание процесса решения задачи обезьяной. Причины этого факта, очевидно, должны
хотя бы отчасти носить довольно общий характер. Действительно, поскольку мыслительная
деятельность совершается как решение определ¸нной задачи, в этом процессе естественно и
закономерно должна быть критическая точка: задача либо решена, либо не решена; именно наличие
задачи и служит для выделения в мыслительном процессе критической точки, переход через которую
представляет скачок.
Эта скачкообразность решения особенно бросается в глаза в некоторых задачах, в частности в
задачах наглядно-действенного мышления, в которых решение достигается в пределах наглядной
ситуации, не требуя раздобывания новых данных, а лишь иного соотнесения наличных, т. е. в тех
случаях, когда решение задачи связано с переориентировкой, с тем, чтобы увидеть исходные данные в
новом свете, в новом аспекте. В более сложных задачах эта переориентировка, раскрывающая новый
аспект в исходных данных, является, однако, не столько средством, приводящим к разрешению задачи,
сколько результатом решения, найденного иными средствами.
Далее, этот внезапный «интуитивный» характер творческой научной работы, направленной на
разрешение задачи, часто выступает в тех задачах, где их гипотетическое решение очевиднее, чем пути
или методы, к нему ведущие, когда результат, конечный пункт, к которому должна будет, по-видимому,
прийти мысль, может быть предвосхищ¸н, хотя пути, которые к нему могут привести, доказательно ещ¸
не известны. Такие случаи в науке, как известно, бывают; достаточно в подтверждение привести
теорему П. Ферма. К. Ф. Гаусс как-то даже заявил: «Мои результаты я имею уже давно, я только не
знаю, как я к ним приду». Усмотрение такого результата представляется интуитивным актом. Оно в
известном смысле и является таковым, поскольку его результат сначала выступает в виде некоей
антиципации, предвосхищения итога мыслительной работы, которая ещ¸ должна быть произведена. Там
же, где имеется разработанная методика, «техника» мышления, там мыслительная деятельность
уч¸ного, идущего от одного результата к другому, представляется обычной систематической работой.
Наконец, бывает, несомненно, и так, что решение научной задачи, доказательное и
обоснованное, достигается вдруг, внезапно, как будто без всяких усилий, в результате неожиданного
просветления, после того как долгая, упорная работа мысли над этой проблемой не дала осязательных
результатов. Однако в этих случаях по большей части истинное положение дела заключается не в том,
что решение дал тот миг, или момент, когда внезапно оно представилось уму, а не предшествующая ему
работа мысли; этот момент дал решение после длительной предшествующей работы мысли и в
результате е¸. Счастливый миг, приносящий решение задачи, — это по большей части час жатвы тех
плодов, которые взошли в результате всего предшествующего труда.
Г. Гельмгольц, в научном творчестве которого неоднократно имели место случаи счастливого
«прозрения», так описывает свой творческий опыт:
«Так как я довольно часто попадал в неприятное положение, когда я должен был дожидаться
благоприятных проблесков, осенений (Einfalle) мысли, то я накопил известный опыт в отношении того,
когда и где
они ко мне приходили, опыт, который, может быть, окажется полезным и другим. Они
вкрадываются в круг мыслей часто совершенно незаметно, вначале не созна¸шь их значения. Иногда
случайное обстоятельство помогает узнать, когда и при каких обстоятельствах они появились, потому
что они обычно появляются, сам не знаешь откуда. В других случаях они неожиданно появляются без
всякого напряжения — как вдохновение. Насколько могу судить, они никогда не появлялись, когда мозг
был утомл¸н, и не у письменного стола. Я должен был сперва рассмотреть мою проблему со всех
сторон так, чтобы все возможные усложнения и вариации я мог пробежать в уме, притом свободно, без
записей. Довести до такого положения без большой работы большей частью невозможно. После того
как вызванное этой работой утомление исчезло, должен был наступить час абсолютной физической
свежести и спокойного, приятного самочувствия, прежде чем появлялись эти счастливые проблески.
Часто — как об этом говорится в стихотворении И. Г¸те — они появляются по утрам при пробуждении,
как это отметил однажды К. Гаусс. Особенно охотно, однако, они являлись при постепенном подъ¸ме
на лесистые горы при солнечной погоде».
[H. Helmholtz, Vortrage und Reden, Erinnerungen,
Braunschweig, 1890.]
Из этих показаний Г. Гельмгольца явствует, что момент «внезапного» разрешения задачи, когда
без усилий вдруг «осеняет» счастливая мысль, следует обычно за длительной «большой работой», без
