 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
особенности игра является деятельностью, в которой разрешается противоречие между быстрым
ростом потребностей и запросов реб¸нка,
определяющим мотивацию его деятельности, и
ограниченностью его оперативных возможностей.
Игра — способ реализации потребностей и
запросов реб¸нка в пределах его возможностей.
Из исходной особенности игры, определяющей самый смысл е¸, вытекает и то, что одни
предметы могут в игровой деятельности замещаться другими (палка — лошадь, стул — автомобиль и т.
д.). Поскольку в игре существенен не предметно-вещный, а предметно-человеческий аспект действия,
не абстрактные свойства предмета, как «вещи в себе», а отношение человека к предмету и
соответственно предмета к человеку, изменяется роль, функция предмета в действии. В соответствии с
этим изменяются и требования, предъявляемые к предмету. Для того чтобы функционировать в игровом
действии, предметы должны удовлетворять тем условиям, которые существенны для игрового действия,
к числу которых, помимо основного условия — подчинения смыслу игрового действия присоединяется
ещ¸ доступность для реб¸нка оперирования с данным предметом, и могут не удовлетворять всем
прочим условиям, для игрового действия, как такового, несущественным. Отсюда следующая, внешне
наиболее бросающаяся в глаза, черта игры, в действительности производная от вышеуказанных
внутренних особенностей игровой деятельности, — возможность, являющаяся для реб¸нка и
необходимостью, замещать в пределах, определяемых смыслом игры, предметы, функционирующие в
соответствующем неигровом практическом действии, другими, способными служить для выполнения
игрового действия. В процессе игрового действия эти предметы приобретают значение, определяемое
функцией, которую они в игровом действии выполняют. В результате эти особенности игры
обусловливают возможность е¸ перехода в воображаемую ситуацию. Эта возможность реализуется,
когда реб¸нок оказывается в состоянии мысленно в воображении преобразовать действительное.
Начальные, зачаточные формы игры не заключают в себе ещ¸ этого перехода в воображаемую
ситуацию. Когда реб¸нок, которому впервые удалось самому открыть дверь, снова и снова е¸
открывает, он не созда¸т воображаемой ситуации; он оста¸тся в пределах реального, и тем не менее он
играет. Но игра в более специфическом смысле этого слова начинается с мысленного преобразования
реальной ситуации в воображаемую. Способность перейти в воображаемый план и в н¸м строить
действие, будучи предпосылкой игры (в е¸ развитых специфических формах), является вместе с тем и е¸
результатом. Необходимая для разв¸ртывания игры, она в игре и формируется.
Игра взрослого человека и реб¸нка, связанная с деятельностью воображения, выражает
тенденцию, потребность в преобразовании окружающей действительности. Проявляясь в игре, эта
способность к творческому преобразованию действительности в игре впервые и формируется. В этой
проявляющейся в игре и в ней формирующейся способности, отображая, преображать действительность
заключается основное значение игры.
Значит ли это, что игра, переходя в воображаемую ситуацию, является отходом от реальности? И
да, и нет. В игре есть отл¸т от действительности, но есть и проникновение в не¸. Поэтому в ней нет
ухода, нет бегства от действительности в будто бы особый, мнимый, фиктивный, нереальный мир. Вс¸,
чем игра жив¸т и что она воплощает в действии, она черпает из действительности. Игра выходит за
пределы одной ситуации, отвлекается от одних сторон действительности, с тем чтобы ещ¸ глубже в
действенном плане выявить другие. В игре не реально только то, что для не¸ не существенно; в ней нет
реального воздействия на предметы, и на этот сч¸т играющий не питает обычно никаких иллюзий; но
вс¸, что в ней существенно, — в ней подлинно реально: реальны, подлинны чувства, желания, замыслы,
которые в ней разыгрываются, реальны и вопросы, которые решаются. Так, например, в
состязательных, спортивных играх вопросы о том, кто сообразительнее, сильнее, — это реальные
вопросы о реальных свойствах играющих, которые в игре получают реальное решение, поднимая
реальные чувства соревнования, успеха, неудачи, торжества.
Вопрос о реальности чувств, желаний, замыслов в игре вызывает естественное сомнение: не
являются ли они чувствами, желаниями, замыслами той роли, которую разыгрывает играющий, а не его
собственными, и не являются ли они в таком случае для него воображаемыми, а не реальными,
подлинными его чувствами? Чувства, желания, замыслы той роли, которую выполняет играющий, —
это его чувства, желания и замыслы, поскольку роль, в которую он воплотился, это он сам в новых,
воображаемых условиях. Воображаемы только условия, в которые он себя мысленно ставит, но чувства,
которые он в этих воображаемых условиях испытывает, — это подлинные чувства, которые он реально
испытывает.
[Такова, по-видимому, и основная мысль К. С. Станиславского применительно к роли,
которую играет на сцене акт¸р.]
Это, конечно, никак не значит, что играющему доступны только его собственные чувства. Как
