 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
отожествляется с психологией.
Общественное бытие превращается в социально-организованный опыт.
Из сферы социального, в котором эти психологи ищут объяснения генезиса и развития человеческого
сознания, выпадает общественная деятельность человека, практика, в процессе которой в
действительности формируется сознание человека. Поэтому действительно адекватного объяснения
генезиса и развития сознания у человека и эта психология, рассматривающая сознание человека как
продукт общественно-исторического развития, дать не смогла.
Психология, оформившаяся как наука в экспериментальных исследованиях ощущений и затем
памяти, была по своим исходным господствующим установкам насквозь интеллектуалистична;
познавательные процессы занимали в ней центральное место. Это была психология ощущений,
восприятий, представлений, идей. Потребности, побуждения, тенденции не играли в ней сколько-
нибудь заметной роли. Она изучала сознание само по себе, вне реальной деятельности и поведения; уже
поэтому проблема побуждений не была для не¸ актуальна. Поскольку эта традиционная классическая
психология сознания пыталась объяснить поведение, она исходила из перцептивных, интеллектуальных
моментов, она упоминала и о тенденциях, но все эти тенденции мыслились как нечто производное от
представлений, от идей. Это были тенденции идей, из которых пытались объяснить поведение человека,
а не тенденции человека, которыми объяснялось бы течение его идей.
«Люди, — пишет Ф. Энгельс, — привыкли при объяснении своих действий исходить из своего
мышления, а не из своих потребностей (которые, конечно, отражаются в голове, осознаются), и таким
образом возникло с течением времени то идеалистическое миросозерцание, которое с эпохи падения
античного мира владело умами». [К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XIV, стр. 459 («Роль труда в процессе
очеловечения обезьяны»). М.—Л. 1931;
К. Маркс, Ф. Энгельс, Соч. Т. 20. С. 439.] Это положение
Энгельса полностью применимо к основному направлению западно-европейской психологической
науки XIX в. Интеллектуализм, связанный с пренебрежением к неинтеллектуальной стороне психики, к
динамическим движущим силам поведения, столкнулся с фактами, которые он оказался не в состоянии
охватить и объяснить. Они вскрылись, во-первых, в генетическом плане сравнительной психологии, в
которой изучение поведения животных, начиная с Ч. Дарвина, выявило значение проблемы инстинктов;
с психологии животных эта проблема движущих сил, побуждений или мотивов поведения была
распространена на человека. Роль влечений, аффективных тенденций вскрылась, во-вторых, в
патологическом плане (в исследованиях П. Жане, З. Фрейда и др.). И опять-таки из области патологии
сделаны были выводы и в отношении нормальной психологии. В частности психоанализ показал на
обширном клиническом материале, что общая картина психической
жизни человека, созданная
традиционной школьной, насквозь интеллектуализированной психологией, никак не соответствовала
действительности. В действительности в психике человека, в мотивах его поведения проявляется далеко
не только интеллект; в них существенную роль играют влечения, аффективные тенденции, которые
часто приходят в острый конфликт с сознанием человека и, определяя его поведение, порождают
жестокие потрясения.
В связи с этим на передний план вс¸ больше выдвигается новая проблема — побуждений,
мотивов, двигателей поведения, и психология начинает искать их не в идеях, а в тенденциях (отчасти Т.
Рибо, затем П. Жане), потребностях (Э. Клапаред, Д. Катц, К. Левин, Дж. Шиманский (Szymanscki)),
влечениях (З. Фрейд, А. Адлер), инстинктах и диспозициях (У. Мак-Дауголл, Э. Ч. Тольман и
множество других). Выражающаяся в них динамическая направленность призна¸тся уже не чем-то
производным, а тем основным, из чего психология должна исходить при объяснении поведения.
В трактовке этих динамических движущих сил чем дальше тем больше выявляется тенденция,
которая с особенной остротой проявляется в таких концепциях, как психоанализ З. Фрейда,
«гормическая» психология У. Мак-Дауголла и др., рассматривать движущие силы человеческой
деятельности как нечто первично заложенное внутри человека, в его организме, а не формирующееся и
развивающееся из его изменяющихся и развивающихся взаимоотношений с миром. В силу этого
источники человеческой деятельности, е¸ мотивы представляются как идущие из т¸мных глубин
организма, совершенно иррациональные, бессознательные силы, находящиеся вовсе вне контроля
интеллекта: идеи уже будто бы вовсе не могут быть движущей силой поведения людей; это привилегия
одних лишь слепых инстинктов.
Роль влечений особенно остро выявил на конкретном материале клиники З. Фрейд. На этой
основе он возв¸л здание психоанализа. Глубинные основы и движущие силы личности он усматривает
во влечениях, которые он практически сводит к сексуальности. Теоретически наряду с основной
группой сексуальных влечений признаются ещ¸ в качестве второй группы сначала влечения «я», затем
влечения смерти. Исходящие из биологических глубин организма силы определяют всю деятельность
