 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
От этих русских шеллингианцев надо отделить А. И. Галича. В философском отношении Галич
не является монистом и в области психофизической концепции он колебался между материализмом и
идеализмом и в своих философских воззрениях сам испытал явное влияние Шеллинга. Однако в
системе его психологических взглядов, представленных в замечательном труде «Картина человека»
(1834), Галич выступает как оригинальный уч¸ный и развивает передовые для своего времени идеи,
связывая переход от сознания к самосознанию с «практической стороной духа», т. е. деятельностью
человека в общественной жизни.
«Я знаю, что я живу не иначе, как обнаруживая свою деятельность (хотя бы то было и по поводу
внешних раздражений), — пишет Галич, — не иначе, как проявляя свою жизнь для себя и для других, не
иначе, как выводя на позорище временные отдельные порождения моего средобежного могущества,
которое везде и оста¸тся основанием последних, составляющих совокупность или сумму моего бытия
исторического». «Пускай мысль делает различия между внешним и внутренним, в практике мы
действительно и существуем и знаем про себя столько, сколько уда¸тся нам показать то, что мы есть и
чем мы могли бы быть». «Раскрывшееся сознание моей жизни исторически пода¸т мне и способы
распознавать сво¸ лицо с другими отдельными лицами. Я и самого себя и всякого другого принимаю за
особенное, определ¸нное существо, и приветствую в н¸м брата». В связи с этим подч¸ркиванием
деятельности, «практической стороны духа», в «Картине человека» Галича ярко выдвигаются проблемы
личностно-мотивационного плана — побуждения, склонности, страсти и т. д. Связанное «с
историческим бытием» народа духовное развитие личности, по Галичу, наиболее существенно
сказывается в нравственных чувствованиях и поступках человека. Отсюда специальное место в его
системе занимает критическая этика, вызвавшая крайнее недовольство официальной науки
николаевской России.
Решающее значение для развития передовой русской психологии XIX в. имели психологические
воззрения великих русских философов-материалистов — А. И. Герцена, В. Г. Белинского, Н. А.
Добролюбова и в особенности Н. Г. Чернышевского.
Герцен подвергает острой и принципиальной критике немецкую идеалистическую философию и
в частности Гегеля. Основной порок идеалистической немецкой философии и науки он видит в том, что
она не имеет «вполне развитого смысла в практической деятельности»; обобщая каждый вопрос, она
выходила из жизни в отвлечение. «Быть валом, отдел¸нным от жизни», — в этом, по Герцену, е¸
отличительный признак. Основную задачу русской философской мысли и е¸ отличительную черту
Герцен усматривает в том, чтобы вопреки всем «буддистам науки» связать науку с жизнью, теорию с
практикой и «одействотворить» философию и науку. Герцен обвиняет Гегеля в том, что «Гегель более
намекнул, нежели развил мысль о деянии... Гегель, раскрывая области духа, говорит об искусстве, науке
и забывает практическую
деятельность, вплет¸нную во все события истории».
[А. И. Герцен,
Диллетантизм в науке, Полное собрание сочинений и писем, т. III, 1919. стр. 220—221.] Он упрекает
Фихте за то, что «он волю ставит выше деяния». С выдвижением идеи «деяния» на первый план
выдвигается вместе с тем у Герцена реальная жизнь и конкретная личность, совершающая эти деяния,
«...ибо одно действование может удовлетворить человека. Действование — сама личность». «Забытая в
науке личность, — говорит он, — потребовала своих прав, потребовала жизни, трепещущей страстями и
удовлетворяющейся одним творческим, свободным деянием». Идея Герцена о «деянии», как
существеннейшем факторе духовного развития человека, сохраняет вс¸ сво¸ принципиальное значение
и по сегодняшний день, так же как острую актуальность сохраняет по отношению и к современной
психологии его общее требование «одействотворения» науки.
Белинский во второй период своего творческого развития также высказал требование передовой
общественной мысли — дать психологию личности, а не лишь отдельных способностей.
Считая, что психика есть свойство материи, Белинский утверждал необходимость построения
научной психологии на основе физиологии, особенно нервной системы. По Белинскому, умственные
процессы можно правильно понять, лишь связав их с личностью и е¸ телом. «Ум — без плоти, без
физиологии, ум, не действующий на кровь и не принимающий на себя е¸ действия, — есть лобинские
мечты, м¸ртвый абстракт. Ум — это человек в теле, или, лучше сказать, человек через тело, словом —
личность».
Воззрения Герцена и Белинского, равно как до них — Радищева, оказали большое влияние на
воспитание русской передовой научной молод¸жи, поколения 50-х — 60-х годов.
Реформы 60-х годов, открывающие буржуазный период в истории России, вместе с тем раскрыли
и новые противоречия внутри буржуазного общества. С начала 60-х годов в системе новых классовых
противоречий буржуазного общества созда¸тся новая расстановка сил и возникают новые
