 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
внутренней жизнью, оглядываясь на свой жизненный путь, всегда находит воспоминания о таких
моментах особенно напряж¸нной внутренней жизни, озар¸нных особо ярким светом, которые, в своей
неповторимой индивидуальности глубоко входя в его жизнь, стали для него переживаниями.
Художники, изображая психологию своего героя, недаром склонны бывают особенно осветить его
переживания, т. е. особо значительные моменты его внутренней жизни, характеризующие
индивидуальный путь его развития, как бы поворотные пункты его. Переживания человека — это
субъективная сторона его реальной жизни, субъективный аспект жизненного пути личности.
Таким образом, понятие переживания выражает особый специфический аспект сознания; он
может быть в ней более или менее выражен, но он всегда наличен в каждом реальном, конкретном
психическом явлении; он всегда дан во взаимопроникновении и единстве с другим моментом — знания,
особенно существенного для сознания.
Вместе с тем мы выделяем переживание и как особое специфическое образование. Но и в этом
последнем случае переживание является переживанием чего-то и, значит, знанием о ч¸м-то. Оно
выступает как переживание не потому, что другой аспект — знания — в н¸м вовсе отсутствует, а
потому, что витальный, или личностный, аспект в н¸м является господствующим. Таким образом,
всякое переживание включает в себя как нечто подчин¸нное и аспект знания. Вместе с тем знание —
даже самое абстрактное — может стать глубочайшим личностным переживанием.
В первичной зачаточной форме момент знания в сознании заключается в каждом психическом
явлении, поскольку всякий психический процесс является отражением объективной реальности, но
знанием в подлинном, специфическом смысле слова —
познанием,
вс¸ более глубоким активным
познавательным проникновением в действительность оно становится лишь у человека по мере того, как
он в своей общественной практике начинает изменять и, изменяя, вс¸ глубже познавать
действительность. Знание — существенное качество сознания; недаром в ряде языков понятие знания
включается в качестве основного компонента в сам термин сознания (con-science). Однако сознание и
знание не только едины, но и различны.
Различие это выражается двояко: 1) в сознании отдельного индивида знание обычно
представлено в некоторой специфической для него ограниченности, 2) оно в сознании индивида
обрамлено и пронизано рядом дополнительных мотивационных компонентов, от которых знание, как
оно представлено в системе науки, обычно отвлекается.
В сознании отдельного индивида, поскольку он оста¸тся в рамках своей индивидуальной
ограниченности, знание объективной реальности часто выступает в специфически ограниченных, более
или менее субъективных формах, обусловленных зависимостью их не только от объекта, но и от
познающего субъекта. Знание, представленное в сознании индивида, является единством объективного
и субъективного.
Высших ступеней объективности, поднимающей знание до уровня научного познания, оно
достигает лишь как общественное познание, как система научных знаний, развивающихся на основе
общественной практики. Развитие научного знания — продукт общественно-исторического развития.
Лишь в меру того, как индивид включается в ход общественно-исторического развития научного
познания, он может, опираясь на него, и сам собственной своей познавательной научной деятельностью
продвинуть научное познание на дальнейшую, высшую ступень. Таким образом, индивидуальное
познание, как оно совершается в сознании индивида, всегда совершается как движение,
отправляющееся от общественного развития познания и снова возвращающееся к нему; оно вытекает из
общественного познания и снова вливается в него. Но процесс развития познания мира индивидом,
совершаясь внутри общественного развития познания, вс¸ же отличается от него; мысли, к которым
приходит индивид, даже те, которые, продвигая на высшую ступень общественное познание, переходят
в систему или историю самой науки, в индивидуальном сознании и в системе научного знания иногда
могут быть даны в разных контекстах и потому отчасти в различном содержании.
Мысли уч¸ного, мыслителя, писателя имеют, с одной стороны, то или иное объективное
значение, поскольку они более или менее адекватно, полно и совершенно отражают объективную
действительность, а с другой — тот или иной психологический смысл, который они приобретают для их
автора в зависимости от условий их возникновения в ходе его индивидуальной истории. В некоторых
случаях ограниченность горизонтов личного сознания автора, обусловленная индивидуальным ходом
его развития и историческими условиями, в которых оно совершалось, бывает такова, что вся полнота
объективного содержания мыслей, которые запечатлены в его книгах, произведениях, трудах,
раскрываются лишь в дальнейшем историческом развитии научного познания. Поэтому автора иногда
можно понять лучше, чем он сам себя понимал. Для тех, кто затем рассматривает мысли какого-нибудь
