 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Уже в отношении животных утверждение, что навык всегда вырабатывается посредством проб и
ошибок из совершенно случайных хаотических реакций, требует критического отношения. В
отношении обезьян, даже низших, опыты Г. С. Рогинского показали, что навыки у них вырабатываются
обычно не пут¸м проб и ошибок, не в результате хаотических движений и случайных правильных
решений, но также и не в результате «ага!»-переживаний, внезапного понимания наподобие озарения.
Выработка навыков у низших обезьян, которых наблюдал Рогинский, происходила в результате проб,
но проб не хаотических и совершенно случайных, а направленных как бы по определ¸нному руслу.
Хаотические реакции, совершенно случайные движения, лиш¸нные всякой направленности, появлялись
обычно лишь при сверхтрудных для них задачах.
Попытка же свести поведение человека к навыкам, а образование навыков — к механическому
процессу, в котором понимание, сознание будто бы не играет никакой роли, тем менее оправдана.
Общей концепции Э. Торндайка о роли навыков мы должны противопоставить два положения:
1. На высших ступенях развития существуют не только навыки, но и принципиально,
качественно отличные от них формы подлинно интеллектуального, осмысленного поведения.
2. Возникновение в процессе развития высших форм интеллектуального поведения означает не
просто надстройку над навыками новых, к ним не сводимых форм, но и перестройку самых навыков.
Включаясь в структуру интеллектуализированного поведения, сами навыки преобразуются: созда¸тся
новый тип навыка. Сопоставление навыков, образующихся у человека в процессе обучения на основе
понимания и являющихся продуктом вторичной автоматизации, с автоматически возникшими
навыками ясно обнаруживает их принципиальное различие. И процесс их образования и их
функционирование подчиняются различным закономерностям.
По-иному поставлена проблема навыка и обучения в исследованиях Э. Тольмана (Tolman),
которые он подытожил в большом труде «Purposive Behavior in Animals and Men». На большом
экспериментальном
материале («Крысы в лабиринте») Э. Тольман показал — на примере
«классического» образца навыка — безошибочного пробега по лабиринту, — что «навык» включает два
компонента: знание этого лабиринта и использование этого знания в пробеге лабиринта по
кратчайшему пути к месту, где животное получает корм или свободу. Эти два компонента в процессе
обучения часто объективно расчленяются на два различных поведенческих акта, исходящих из разной
мотивации. В основе одного из них — собственно обучения лежит потребность в ориентировке. Новая
ситуация или изменение ситуации вызывает ориентировочное или «исследовательское» поведение,
отличное от выполнения практического задания — овладение пищей и т. п. Для этих разных форм
поведения привлекательны и разные объекты и характерны разные способы поведения. Когда перед
животным практическое задание — достичь кормушки, животное выбирает кратчайший путь,
пренебрегает деталями помещения и бежит прямо к пище. При ориентировочном поведении для
животного длинные пути оказываются привлекательнее коротких, большие помещения
предпочтительнее малых; сами движения животного при этом медленны и осторожны, животное по
пути обнюхивает стены, углы, по нескольку раз возвращается на одно и то же место. Когда животное не
очень голодно, то ориентировочное или «исследовательское» поведение бер¸т сплошь и рядом верх над
поведением, непосредственно направленным на практическое задание. Обучение, приобретение знаний
проявляется вовне лишь опосредованно через использование его в выполнении практического задания,
но оно является в этой «практической» деятельности животного специфическим компонентом. Его
специфичность объективно проявляется — совсем демонстративно — в том, что иногда из компонента
эта ориентировочная «исследовательская» деятельность выделяется в особый поведенческий акт,
дающий обучение, остающееся «скрытым» для наблюдения, пока оно не выявляется в поведенческом
акте, непосредственно направленном на выполнение конкретного задания. И именно этим компонентом
обучения в этом специфическом смысле, отличном от «навыка», как более или менее гладкого
выполнения задания, определяется, по Тольману, поведение в психологическом смысле слова в отличие
его от всякого другого процесса. Определяющим в поведении — в психологическом плане — являются
заключ¸нные в поведении познавательные и мотивационные компоненты.
Над этим центральным ядром конкретных исследований Э. Тольман возв¸л обширное
методологическое построение, представляющее собой сложную амальгаму из бихевиоризма,
гештальтизма, механицизма и телеологии. Оно подлежит критике. Но выше нами отмеченный и
выделенный из дальнейших спекулятивных построений факт представляется капитальным.
Психологическое исследование эволюции форм поведения должно сосредоточиться именно на н¸м —
на развитии мотивационных и познавательных компонентов поведения.
Решающая по своему значению для генезиса человеческого сознания проблематика развития
