 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Рис. 6.2. Эксперимент Соломона Аша по изучению конформизма. Карточки с изображением
стандартного отрезка прямой и отрезков, из которых нужно выбрать равный ему по длине. Участники
эксперимента должны решить, какой из трех отрезков (¹ 1, ¹ 2 или ¹ 3) равен по величине
стандартному отрезку
Следующее сравнение проходит столь же легко, и вы настраиваетесь на кажущийся вам простым
тест. Однако третий раунд очень удивляет вас. Хотя правильный ответ кажется таким же бесспорным,
как и в первых двух случаях, первый отвечающий дает неверный ответ. А когда и второй говорит то же
самое, вы приподнимаетесь со стула и впиваетесь глазами в карточки. Третий испытуемый повторяет
то, что сказали первый и второй. У вас отвисает челюсть, и тело покрывается липким потом. «В чем
дело? — спрашиваете вы себя. — Кто из нас слеп? Они или я?» Четвертый и пятый соглашаются с
первыми тремя. И вот взгляд экспериментатора устремлен на вас. Вы испытываете то, что называется
«эпистемологической дилеммой»: «Как мне узнать, кто прав? Мои товарищи или мои глаза?» В ходе
экспериментов Аша в подобной ситуации оказывались десятки студентов. Те из них, кто входил в
состав контрольной группы и отвечали на вопросы экспериментатора, будучи один на один с ним, в 99
случаях из 100 давали правильные ответы. Аша интересовал следующий вопрос: если несколько
человек (помощники, «подученные» экспериментатором) дадут одинаковые неверные ответы, станут ли
и другие испытуемые утверждать то, что в другой ситуации они бы отрицали? Хотя некоторые
испытуемые ни разу не проявили конформности, три четверти из них продемонстрировали ее хотя бы
единожды. В целом 37% ответов оказались «конформными» (или следует сказать, что в 37% случаев
испытуемые «полагались на других»?). Разумеется, это означает, что в 63% случаев конформизма не
было. Вопреки тому, что многие его испытуемые продемонстрировали свою независимость, отношение
Аша к конформизму было таким же недвусмысленным, как и правильные ответы на поставленные им
вопросы: «То, что вполне интеллигентные и исполненные благих намерений молодые люди готовы
назвать белое черным, вызывает тревогу и заставляет задуматься как о наших методах обучения, так и о
нравственных ценностях, направляющих наше поведение» (Asch, 1955).
{В одном из экспериментов Аша по конформизму (верхний снимок) на долю участника ¹ б
выпали нелегкие минуты дискомфорта и внутреннего конфликта: 5 человек до него дали неверный
ответ}
Методика Аша, ставшая стандартной, была использована в сотнях экспериментов. В них не
хватало того, что в главе 1 было названо «бытовым реализмом» повседневного конформизма, но в
«экспериментальном реализме» им отказать нельзя. Испытуемые были эмоционально вовлечены в то,
что происходило в лабораториях.
<Пусть тот, кому известна истина, провозгласит ее, не спрашивая, кто поддерживает ее, а кто —
нет. Генри Джордж, Вопрос об Ирландской земле, 1881>
Результаты Шерифа и Аша поражают воображение, потому что в них нет очевидного внешнего
давления, принуждающего к конформизму, — ни вознаграждений за «командную игру», ни наказаний
за «индивидуализм». Если люди не способны противостоять даже такому незначительному влиянию,
каких масштабов может достичь их конформизм при откровенном принуждении? Сможет ли кто-
нибудь принудить среднестатистического американца или гражданина Британского Содружества к
совершению актов насилия? Я бы сказал, что нет: их гуманистические и демократические нравственные
ценности, порожденные индивидуалистической культурой, должны сделать их недоступными
