 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
предрассудков.
Хозяева считают рабов ленивыми, безответственными и безынициативными, т. е. они
приписывают им именно такие черты, которые оправдывают рабство. У историков нет единого мнения
о том, какие именно силы создают социальное неравенство. Но когда оно возникает, предрассудки
помогают оправдать экономическое и социальное превосходство тех, в чьих руках богатство и власть.
Скажите мне, какие экономические отношения связывают две группы, и я предскажу межгрупповые
установки. Стереотипы оправдывают социальное неравенство (Yzerbyt et al., 1997).
<Предрассудки невозможно искоренить, они живут до тех пор, пока не исчезнут сами собой по
той или иной причине. Уильям Хазлитт (1778-1830), «О предрассудках»>
Примерам несть числа. До недавнего времени предрассудки сильнее ощущались в тех регионах,
в которых когда-то существовало рабство. В XIX в. европейские политики и писатели оправдывали
захватническую политику империалистических государств тем, что народы, населяющие колонии,
«ниже по уровню развития», «нуждаются в защите» и представляют собой «бремя», которое эти
государства вынуждены нести (G. W. Allport, 1958, р. 204-205). Четыре десятилетия тому назад
социолог Элен Мейер Хакер писала о том, как стереотипные представления об афроамериканцах и о
женщинах помогают оправдывать более низкий социальный статус и тех и других: многие считают и
чернокожих, и женщин умственно неполноценными, слишком эмоциональными, примитивными и
довольными своим подчиненным положением. Афроамериканцы — «низшая раса», женщины —
«слабые». Положение, которое занимают афроамериканцы, — именно то, что им и нужно, а женщины
должны заниматься домашним хозяйством.
При таком подходе разделение сексизма на «враждебный» и «благожелательный», предложенное
Питером Гликом и Сьюзн Фиске, можно распространить и на прочие предрассудки. Мы воспринимаем
другие группы как компетентные или привлекательные, но редко — как компетентные и
привлекательные. Мы уважаем компетентность тех, чей статус выше нашего собственного, и
симпатизируем тем, кто смирился со своим более низким, чем наш, статусом. По мнению Фиске и ее
коллег, в США уважают выходцев из Азии, евреев, целеустремленных афроамериканцев, женщин и
гомосексуалистов, но сказать, что им симпатизируют, нельзя (Fiske et al., 1999). Афроамериканцы и
американцы испанского происхождения, как правило, занимающие подчиненное положение, женщины,
не стремящиеся делать карьеру, женственные гомосексуалисты и инвалиды традиционно считаются
менее компетентными, но их любят за эмоциональность, духовность, артистизм или за успехи в спорте.
<Человеку свойственно ненавидеть тех, кому он причиняет зло. Тацит, Агрикола>
Когда возникают конфликты, установки легко «подгоняются» под поведение. Люди нередко
воспринимают своих врагов как «недочеловеков» и деперсонифицируют их с помощью ярлыков. Во
время Второй мировой войны японцы стали «узкоглазыми япошками», а после ее окончания
превратились в «интеллигентных, трудолюбивых
японцев». Установки удивительно адаптивны. Как
уже не раз отмечалось в предыдущих главах, акты насилия формируют соответствующие установки.
{Во время конфликта расовые предрассудки усиливаются. Так было, например, во время
Второй мировой войны, когда многие американцы японского происхождения оказались в лагерях для
интернированных}
Гендерные стереотипы тоже помогают оправдать гендерные роли. Изучив эти стереотипы в
разных странах мира, Джон Уильямс и Дебора Бест пришли к выводу: если женщины выполняют
основную работу по уходу за маленькими детьми, то, по мнению окружающих, это происходит потому,
что они предназначены для этого самой природой (Williams & Best, 1990). Если мужчины занимаются
бизнесом, ходят на охоту и воют, то с такой же легкостью напрашивается вывод об их агрессивности,
независимости и склонности к авантюрам. Участники экспериментов воспринимают членов незнакомых
групп как людей, обладающих чертами, соответствующими тем ролям, которые они исполняют
(Hoffman & Hurst, 1990).
Религия и предрассудки
Те, кто выигрывает от социального неравенства, хотя на словах и признают, что «от рождения
все равны», на самом деле нуждаются в оправдании своего желания сохранить порядок вещей
неизменным. А что может быть более убедительным, чем в вера в божественное происхождение
существующего социального порядка? По словам Уильяма Джеймса, «набожность — это маска»,
скрывающая все жестокие деяния (James, 1902, р. 264).
<Нет ничего удивительного в том, что у угнетенных людей вырабатывается нескрываемая
враждебность по отношению к той культуре, само существование которой стало возможным благодаря
