 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
деле факты имеют значение.
Тем не менее, когда присяжных просят ответить на вопрос «Способен ли этот обвиняемый
преднамеренно совершить это преступление?», т. е. вынести социальное суждение, результат зависит
не только от фактов. Как уже было сказано в главе 7, коммуникаторы более убедительны, если они
кажутся внешне привлекательными и заслуживающими доверия. У присяжных складывается
определенное впечатление о подсудимом, и с этим ничего невозможно поделать. Могут ли они
отрешиться от этих впечатлений и принимать решение только на основании фактов? Судя по тем более
мягким приговорам, которые нередко выносятся высокопоставленным обвиняемым (McGillis, 1979),
некоторые культурные пристрастия, похоже, сохраняются. Однако реальные дела столь разнообразны и
отличаются друг от друга по такому большому числу параметров, включая характер преступления,
статус, возраст и пол обвиняемых, что трудно выделить факторы, влияющие на присяжных.
Исследователи изучали их следующим образом: предлагали «экспериментальным» жюри одни и те же
базовые обстоятельства дела и «предъявляли» им «подозреваемых» с разными внешними данными и в
разной степени похожих на самих присяжных.
Физическая привлекательность
Выше (см. главу 11) уже было сказано о стереотипе физической привлекательности: красивые
люди кажутся хорошими. Решив выяснить, повлияет ли этот стереотип на суждения студентов
Университета Торонто о человеке, обвиненном в мошенничестве, Майкл Эфран обратился к ним с
вопросом: «Может ли внешняя привлекательность повлиять на презумпцию невиновности?» (Efran,
1974). Ответ был отрицательный. А что на самом деле? Все наоборот. Когда Эфран давал другим
студентам описание дела и фотографии обвиняемого (привлекательного или непривлекательного
человека), их суждения зависели от внешности: привлекательного признали менее виновным и
высказались за более мягкое наказание.
(— И вот я спрашиваю присяжных... Может ли человек с таким лицом быть серийным
убийцей?!)
При прочих равных условиях присяжные нередко более снисходительны к обвиняемым с
привлекательной внешностью
Вывод о том, что внешние данные обвиняемых не остаются незамеченными правосудием, когда
доказательств мало или когда они неоднозначны, подтверждают и результаты других экспериментов
(Mazzella & Feingold, 1994). Диана Берри и Лесли Зебровиц-Мак-Артур обнаружили это, когда
обращались к разным людям с просьбой оценить виновность подсудимых с детскими и «вполне
взрослыми» лицами (Berry & Zebrowitz-McArtur, 1988). Люди с детскими лицами (с большими
круглыми глазами и маленьким подбородком) казались испытуемым более наивными, и их чаще
признавали виновными в преступлениях, совершенных по неосторожности, нежели в предумышленных
преступлениях. Если вина непривлекательных подозреваемых доказана, они обычно воспринимаются
как более опасные преступники, особенно когда речь идет о сексуальных преступлениях (Esses &
Webster, 1988). Вряд ли О. Джей Симпсону повредило на суде то, что один из потенциальных
присяжных назвал его «настоящим мужчиной».
Ричард Вайсман с помощью телерадиовещательной корпорации ВВС провел эксперимент, в
котором приняло участие огромное число телезрителей (Wiseman, 1998). Исследователь познакомил их
с обстоятельствами одного преступления — ночной кражи со взломом, причем в одной версии этой
«телепостановки» роль преступника исполнял актер, загримированный в соответствии с тем, что 100
человек из 100 считают внешностью типичного преступника: непривлекательный, с крючковатым
носом и маленькими глазками. Из 64 000 телезрителей, сообщивших по телефону свое мнение, 41%
признали его виновным. Но лишь 31% англичан, смотревших другую версию события, сочли виновным
