 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
часто наклонялись к собеседнику, смотрели ему прямо в глаза, часто ему улыбались и были очень
словоохотливы. Впрочем, такое поведение было для них типично и в повседневной жизни. Эти девушки
пускали в ход свой шарм, чтобы привлечь внимание и вызвать восхищение у мужчин, они искали
возможность встретить молодых людей в гимназии, на танцевальном вечере и т. п., флиртовали чаще
представительниц других групп, раньше и чаще вступали в сексуальную связь.
Поведение девушек из семей, где отцы умерли, было прямо противоположно тому, которое мы
только что описали. В начале беседы они сидели очень прямо. У них отмечалась тенденция слегка
отвернуться от собеседника, почти ему не улыбаться и говорить лишь необходимое. В повседневной
жизни они старались избегать всякого контакта с мужчинами. Относительно поздно они заводили свое
первое знакомство. Многие из них проявляли сексуальную заторможенность. На вечерах с танцами они
старались уединиться и избегали мальчиков, хотя их приглашали не меньше, чем других.
Разница в поведении девушек этих двух типов соответствовала различию образа отца в
представлении каждой из них. Дочери разведенных матерей сохранили критическое отношение к отцу:
либо они чувствовали, что он их бросил, либо переняли отрицательное к нему отношение своей матери.
Неудовлетворенность и тревоги матери возбуждали в них желание искать безопасность рядом с
мужчиной или по крайней мере удалиться от очага зачастую с тяжелой атмосферой, чтобы испытать
другую жизнь.
Что касается девушек, мать которых овдовела, то в их памяти остался идеализированный образ
отца, с которым немногие мужчины могли бы соперничать. К тому же чаще всего этот образ
подкрепляли постоянные воспоминания матери. Дом, в котором росла девочка, был относительно
счастливым и приятным, и это было тормозом на пути к возможным внешним знакомствам, которые
могли бы нарушить спокойствие жизни.
(Использованный источник: Hetherington E. M., Parke R. D., Child Psychology: A Contemporary
Viewpoint, New York: McGrow-Hill, 1979).
Документ 6.8. Можно ли обнаружить ложь?
Мы видели раньше, когда говорили о расширении зрачка (документ 5.8), что реакции,
вызываемые симпатической нервной системой, часто выдают интерес или эмоцию, которую
испытывает субъект. Некоторые исследователи задавались вопросом: нельзя ли аналогичным образом,
наблюдая эмоциональные реакции, возможные у субъекта при даче показаний, проверять правдивость
этих показаний?
Для регистрации физиологических изменений, связанных с эмоциями, пользуются полиграфом,
который записывает получаемые с помощью электродов сигналы, отражающие ритм сердца, дыхание,
артериальное давление и изменения электропроводности кожи (рис. 6.19).
Рис. 6.19. Детектор лжи, или полиграф (многоканальный самописец), — прибор, позволяющий
улавливать изменения сердечного и дыхательного ритмов, артериального давления и
электропроводности кожи с помощью электродов, прикрепляемых к руке, груди и пальцам субъекта.
Установив исходные уровни этих параметров, когда субъект находится в покое, ему задают ряд
вопросов, на которые он должен давать однозначные ответы «да» или «нет». Эти вопросы в
большинстве своем безобидны, но некоторые имеют отношение к делу, которое хотят прояснить
(например, ограбление банка, причастность к делу служащего магазина и т. п.).
Человек, которому нечего скрывать, будет отвечать на вопросы, касающиеся такого дела, с тем
же спокойствием, что и на «обычные» вопросы. Между тем возможный преступник, желая солгать,
