 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
если не считать того, что порой он начинает заговариваться, подменять слова или составлять новые
слова из различных «кусочков». Однако главная особенность такой афазии — то, что больной слышит
почти все обращенные к нему слова, однако испытывает неимоверные затруднения в их понимании: он
не может правильно расшифровать услышанное. Такое расстройство — частный случай слуховой
агнозии — может доходить до полной «речевой глухоты».
Нарушения чтения (алексия). При повреждении в области зрительной коры (затылочная доля) у
некоторых больных возникают затруднения в распознавании букв и слов, хотя они их видят. Если при
этом чтение становится совершенно невозможным, то говорят о полной алексии. При этом больные
чувствуют себя перед письменным текстом так, как чувствовал бы себя абсолютно не знающий
французского языка немец перед французской книжкой. Однако разница между таким больным и
иностранцем, не знающим того или иного языка, состоит в том, что у больного утрачивается восприятие
текста на родном языке, на котором он говорил с самого раннего детства.
Описанные выше нарушения редко встречаются «в чистом виде», затрагивающем лишь какую-то
одну сторону языкового общения. Трудности понимания и четкого описания афазии связаны именно с
тем, что при повреждениях мозга эта аномалия обычно возникает не изолированно — она чаще всего
сопровождается другими нарушениями двигательных функций или восприятия типа агнозий или
апраксий, частным случаем которых по существу и являются афазии.
Документ 8.5. Лжесвидетельство или просто «недоразумение» во взаимоотношениях
между памятью и речью?
Показания свидетеля на суде могут иногда иметь драматические последствия для обвиняемого.
Между тем свидетельство «очевидца» — крайне ненадежная вещь. Во многих исследованиях было
показано, что большинство описаний, сделанных людьми после какого-то события, при котором они
присутствовали, неточно или даже абсолютно неверно. Часто в таких описаниях добавляются или
опускаются многие подробности, а действительные факты бессознательно преувеличиваются.
Так, например, было обнаружено (Leippe et al., 1978), что, когда требуется узнать человека по
фотографии его лица, только треть всех испытуемых делает это правильно, еще одна треть вовсе его не
узнает, а остальные уверенно дают ошибочный ответ.
Оказалось также, что воспоминания о событиях часто связаны с интересами, взглядами и
ожиданиями свидетеля. Например, человек с расистскими взглядами склонен будет указать на
«инородца», сексуально озабоченный индивидуум будет во многом видеть сексуальную агрессию, а
человек в тревожно-мнительном настроении будет убежден, что «так и должно было случиться».
Иногда в воспоминаниях бывает много пробелов, и в сознании свидетеля не складывается
целостная картина. В таких случаях люди совершенно неумышленно заполняют эти пробелы
подробностями из других прошлых ситуаций, чтобы картина получилась связной. При этом создается
версия, имеющая лишь отдаленное отношение к реальности, но отражающая то, «как все должно было
произойти».
Вина за искажение фактов не всегда ложится только на свидетеля или, точнее, на его память. На
воспоминания о событиях порой может влиять и то, как задаются свидетелю вопросы. Лофтус (Loftus,
1979) показала, как словесные сигналы могут задним числом изменять воспринятую человеком картину
и как нечаянные и умышленные подсказки, содержащиеся в вопросах, очень часто могут оказать
влияние на содержимое памяти.
Испытуемым показывали заснятые на кинопленку автодорожные происшествия. При этом
Лофтус обнаружила, что если у них спрашивали, «с какой скоростью ехали машины, когда они
врезались друг в друга», то в ответ назывались гораздо более высокие цифры, чем при вопросе «с какой
скоростью ехали машины, когда они столкнулись». Кроме того, спустя неделю Лофтус спросила тех и
других испытуемых, были ли на месте аварии осколки стекла, и тогда в первой группе нашлось гораздо
больше людей, которые «вспомнили», что осколки действительно были. Это тем более поразительно,
что на самом деле никаких осколков не было.
Лофтус показывала также группе испытуемых фрагмент кинофильма, в котором машина
подъезжала к перекрестку со знаком «STOP», а другой группе — сходный фрагмент, в котором
автомобиль подъезжал к этому же перекрестку, но уже со знаком «уступите дорогу» (рис. 8.14). После
просмотра испытуемых обеих групп просили рассказать, как вел себя автомобиль при подъезде к
сигналу «STOP». Оказалось, что через неделю после просмотра больше половины свидетелей из второй
