 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
слоев. Неудивительно поэтому, что многие задания, входящие в такие тесты, отличаются культурной
спецификой.
Например, если ребенок на вопрос теста WISC «Кто открыл Америку?» вполне резонно ответит
«Американские индейцы», то он получит штрафные очки: всем должно быть известно, что Америка
обязана своим существованием Христофору Колумбу и европейской культуре. Поэтому только такой
ответ считается в данном тесте приемлемым [*]. Точно так же есть множество вопросов, на которые
вполне могут ответить городские дети из привилегированных слоев; однако совсем не очевидно, что
ребенок из низших слоев должен знать, кто написал «Фауста» (особенно если этот ребенок живет в
негритянском гетто), что такое «честь» или почему «лучше дать деньги обществу милосердия, чем
нищему на улице»...
[Можно также ответить, что Америку открыли викинги, если только при этом будет названо имя
их предводителя Лейфа Эйриксона.]
С другой стороны, можно себе представить, как будут отвечать городские дети на вопросы типа
«В какое время года лучше всего перепахивать землю?», «Что такое борона?» или «Сколько поросят в
среднем бывает у свиноматки?». По результатам ответов на подобные вопросы можно будет убедиться
в том, что очень многие дети из сельских местностей обладают познаниями, не менее важными для
выживания, чем знание того, кто является автором «Сида». К сожалению, однако, эти познания не
служат критериями интеллекта с точки зрения разработчиков тестов. Точно так же в этих тестах не
учитывается специфика ценностей или словарный запас национальных меньшинств — например,
черного населения Соединенных Штатов или определенных этнических групп Франции.
Итак, хочется еще раз подчеркнуть, что критерии интеллекта в такого рода тестах диктуются
преобладающей культурой, т. е. теми ценностями, которые первоначально сложились в
западноевропейских странах. При этом не учитывается, что у кого-то может быть совершенно иное
семейное воспитание, иной жизненный опыт, иные представления (в частности, о значении теста), а в
некоторых случаях и худшее знание того языка, на котором говорит большинство населения.
Однако последствия такого культурного неравенства были бы еще терпимыми, если бы тесты
использовались только для того, чтобы помочь человеку оценить его шансы на успех в социальной
жизни [*]. Гораздо серьезнее то, что из различий между результатами каких-то групп или социальных
слоев делается вывод о наследственных особенностях, позволяющих расположить различные группы
людей на некой абсолютной шкале интеллекта, тогда как эта шкала относительна и зависит от
конкретной культуры и от представления о функционировании общества. К этому вопросу мы еще
вернемся в досье 9.1.
[Была предложена идея разработать тесты, не зависящие (culture-free test) или мало зависящие
(culture-fair test) от каких-либо культурных влияний (рис. 9.11). Однако и эта идея утопична, так как
само представление о тесте неотделимо от той или иной культуры. С другой стороны, английские
ученые пытались разработать тест, в котором не учитывается время выполнения задания. Такого рода
тесты оценивают главным образом дивергентное мышление и качества, необходимые в повседневной
жизни (в некоторых тестах даже проверяется, умеет ли ребенок «хорошо» врать...). Даже если подобные
тесты и представляют собой некоторый шаг вперед, исследователи предпочитают все же использовать
такие традиционные тесты, как тест Стэнфорд-Бине или шкалы интеллекта Векслера.]
Рис. 9.11. Пример теста, «независимого от культуры» (culture-free test; автор R. B. Cattell).
