 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
существующую организацию элементов. Поэтому он видит лишь нерасчлененное целое. Например,
ребенок трех или четырех лет легко может узнать страницу книги, которую он любит слушать, даже
если он не умеет читать и не имеет никакого представления о значении букв и слов.
В качестве примера смешения понятий, типичного для глобализма шестилетнего ребенка,
Валлон приводит следующий диалог:
Валлон. Как бывает, когда человек умрет?
Ребенок.
Умирают. Закрывают глаза, а потом их везут закапывать и потом кладут венки и
начинают поливать цветы. Иногда их просто кладут, иногда на кладбище ходят гулять. Иногда рабочие
копают могилы, а потом посыпают песком.
— Зачем они копают могилы?
— Чтобы класть мертвых.
— Откуда видно, что человек умер?
— Потому что он лежит на смертном одре.
— Откуда люди знают, кого класть на смертный одр?
— Потому что он умер.
— Из чего видно, что он умер?
— Потому что его закапывают.
— А как узнать — умер он или нет?
— Это видно в могиле.
Детали воспринимаются как рядоположные — ребенок наобум вычленяет из целого отдельные
элементы, не будучи в состоянии связать их ни между собой, ни с целым. Если у ребенка спрашивают,
как работает велосипед, он скорее всего ответит так: «Ну, видишь, вот колеса,.. потом вот педали и вот
цепь... а потом колеса крутятся, и цепь тоже». Такой подход порождает много путаницы в причинах и
следствиях. Вот пример такой путаницы в диалоге между взрослым и отвечающим на его вопросы
шестилетним ребенком.
— Ты знаешь, что такое ночь?
— Это когда заходит солнце.
— Почему, когда заходит солнце, наступает ночь?
— Потому что так нужно, потому что все кончили работать. Все устали.
— Почему наступает ночь?
— Чтобы спать.
Ум ребенка
То, как ребенок объясняет мир, его убеждения и предрассудки прямо определяются структурой
его мышления, насквозь проникнутого эгоцентризмом и синкретизмом. Согласно Пиаже, склад ума
ребенка характеризуется реализмом, анимизмом и артифициализмом.
Детский реализм выражается в неспособности ребенка видеть вещи объективно, самими собою,
как это свойственно реализму взрослых. То, что собственное «Я» ребенка систематически вторгается во
внешнюю реальность, приводит к систематической путанице между его «Я» и внешними предметами.
Поэтому, изображая мир, ребенок рисует не то, что видит, а то, что знает. Именно этим можно
объяснить прозрачность изображаемых вещей (рис. 10.24). Этим же объясняется и убежденность пяти-
шестилетних детей, что действие их сновидений развертывается непосредственно в их комнате или что
название предмета так же реально, как и сам предмет, и способно наделять этот предмет незыблемыми
признаками. (Для ребенка кошка, не умеющая мурлыкать или не позволяющая себя гладить, не может
быть настоящей!)
