 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
треть из них, несомненно, страдают тяжелыми психическими заболеваниями, обычно шизофренией
(Torrey, 1997; Manderscheid & Rosenstein, 1992). Многие такие люди были выписаны из больниц. Другие
являются молодыми людьми, которые вообще не были госпитализированы. Некоторым из них
посчастливилось, и они нашли койки в общественных приютах. Другие 150 000 человек с тяжелыми
психическими расстройствами оказались в тюрьмах, поскольку заболевание привело их к нарушению
закона (Torrey, 1997; DeAngelis, 1994). Ясно, что деинституционализация и общественное движение за
психическое здоровье не оправдали ожиданий этих людей, и многие из них говорили, что на самом деле
чувствовали облегчение, когда у них возникала возможность вернуться к жизни в больнице (Drake &
Wallach, 1992).
<Психологические заметки. Окружная тюрьма Лос-Анджелеса, где 3300 из 21 тысячи
заключенных ежедневно нуждаются в службах психического здоровья, сейчас фактически является
самым большим психиатрическим учреждением в Соединенных Штатах (Torrey, 1997; Grinfeld, 1993).>
Сцены из современной жизни
Завершая цикл
За последние три десятилетия пациенты с шизофренией перебрались из психиатрических
больниц, где получали плохое лечение, в общество, где многие вообще не получают никакого лечения.
Е. Фуллер Торрей
(Fuller Torrey), один из основных защитников таких людей в клинической области,
описывает высшую иронию в этом трагическом положении дел.
Три четверти века... отделение Манхэттенской государственной больницы [обслуживало]
пациентов с тяжелыми психическими заболеваниями. Затем, так как освобождалось все больше коек,
в 1970-х годах здание стало ненужным, и оно было передано городу Нью-Йорку, который открыл его
снова в 1981 году как общественный приют (Приют Плакальщицы) для бездомных людей...
В 1990 году Приют Плакальщицы давал кров 800 бездомным. По крайней мере 40% их были
психически больны, и многие ранее были пациентами Манхэттенской государственной больницы. Один
мужчина, страдающий шизофренией, жил в Приюте Плакальщицы в течение семи лет и столько же
времени он был там ранее, когда приют являлся больницей... [Разница в том, что] Приют
Плакальщицы просто приют, и не может оказывать психиатрическую помощь, в которой нуждаются
многие из его обитателей. Приют Плакальщицы не единственный в своем роде... Для многих бездомных
это похоже на возвращение домой (Torrey 1997, р. 23-24).
<Вопросы для размышления. Как могут пациенты реагировать на то, что они вернулись в то же
место, где содержались годами раньше, в совершенно других обстоятельствах? Мог ли быть Приют
Плакальщицы, где работают квалифицированные и гуманные Добровольцы Америки, лучше в
терапевтическом отношении, чем старая государственная больница?>
---
Перспективы общественной терапии
Несмотря на эти очень серьезные трудности, правильная общественная помощь показала свой
потенциал для людей, восстанавливающихся после шизофрении, так что и клиницисты, и многие
правительственные чиновники продолжают настаивать на расширении общественных служб. В
последние годы федеральное правительство создало специальные комиссии, задачей которых стало
отыскание более эффективных способов удовлетворения потребностей людей с тяжелыми
нарушениями федеральным правительством, штатами и местными организациями (Leshner et al., 1992).
Другим важным шагом было создание групп национального влияния, направленных на
улучшение общественной терапии (Torrey, 1997; Rosensten et al, 1989). Одна из них, Национальный
Альянс для Душевнобольных, начала свою деятельность в 1979 году и состояла тогда из 300 человек.
Теперь в ее рядах 160 тысяч человек в 1100 отделениях (NAMI, 1997). Имея в своем составе в основном
членов семей людей с тяжелыми психическими расстройствами (особенно с шизофренией,
биполярными расстройствами и большим депрессивным расстройством), эта группа стала значительной
силой воздействия на законодательные органы штатов и оказала давление на общественные центры
психического здоровья, чтобы они предоставляли лечение большему числу людей с шизофренией и
другими психотическими расстройствами (табл. 12.3).
