 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Сакс. — Вы говорили всего лишь: «Опус 49», и в ее голове начинала звучать «Фантазия» фа-минор. И
она могла двигаться...»
«На музыку реагируют люди с тяжелой деменцией, на музыку реагируют младенцы, вероятно, на
музыку реагируют и эмбрионы. На музыку реагируют многие животные, — думает Сакс. — По-
видимому, в нервной системе животных заложено что-то такое... что позволяет им реагировать на
музыку», — говорит Сакс, описывая случай пациента с дефектом лобных долей мозга.
«Когда он поет, у вас появляется странное чувство, что [музыка] восстанавливает деятельность
его лобных долей, возвращает ему на время некоторые функции, которые были утрачены из-за
органического заболевания, — говорит Сакс, добавляя цитату из Т. С. Элиота: «Вы — музыка, пока
музыка звучит».
Воздействие музыкальной терапии кратковременно. Сакс делает, что может. «Заставить
расслабленного человека собраться на минуту — уже чудо. А если на полчаса — чудо во много раз
большее...»
Ключ к успеху, говорит Сакс, в том, чтобы больные снова «научились быть здоровыми». Музыка
может помочь им восстановить личность, которая была у них до болезни.
<Музыкальное пробуждение. В течение многих лет Оливер Сакс лечит неврологические
расстройства с помощью нетрадиционных приемов, начиная с медитации и кончая музыкой «Грейтфул
Дед».>
«В музыке — здоровье, в музыке
— жизнь»... Музыка исцеляла в течение многих тысяч лет.
«Просто сейчас она исследуется более систематически и применительно к этому специфическому
контингенту».
Грег страдал амнезией; у него была опухоль головного мозга и он плохо помнил все, что
происходило, начиная примерно с 1969 года, — зато помнил в деталях события предшествующих лет и
по-настоящему любил композиции «Грейтфул Дед».
Сакс взял Грега на концерт группы. «В первом отделении они играли свою раннюю музыку, и
Грег был очарован буквально всем, — вспоминает Сакс. — В тот момент у него не было амнезии. Он
прекрасно ориентировался, был собран и чувствовал себя в своей тарелке». В антракте Сакс прошел за
кулисы и представил Грега участнику ансамбля Мики Харту, который был поражен знаниями Грега о
группе, но пришел в удивление, когда Грег спросил о Пигпене. Узнав, что бывший участник ансамбля
умер 20 лет назад, «Грег очень расстроился, — вспоминает Сакс. — Но через 30 секунд задал вопрос:
«А как дела у Пигпена?».
Во втором отделении группа играла свои новые песни. И мир Грега начал рассыпаться на части.
«Он был одновременно изумлен, заворожен и напуган. Так как музыка была ему — а он настоящий
меломан, понимающий смысл идиомы «Грейтфул Дед» — и знакома, и незнакома... Он сказал: «Это
похоже на музыку будущего».
Сакс попытался помочь Грегу сохранить воспоминания о только что увиденном. Но на
следующий день тот уже ничего не помнил о концерте. Казалось, все было безвозвратно утрачено. «Но
— и это удивительно — когда кто-то играл одну из мелодий, впервые услышанных им на концерте, он
мог подпевать и помнить ее».
Такое развитие событий обнадеживает... Установлено, что дети быстро усваивают уроки,
сопровождающиеся пением. Сакс, некогда бесстрастный исследователь, воодушевлен этими
возможностями. Он пытается понять, не может ли музыка нести в себе определенную информацию,
вернуть его пациентам утраченные части их жизни, позволить Грегу «ощутить то, что происходило в
последние 20 лет — в годы, выпавшие из его биографии».
Вот что заставляло Сакса танцевать в проходе зрительного зала (заимствовано из Profile,
журнала компании Continental Firlines, февраль 1994).
---
Биохимия памяти
Каким же образом клетки этих ключевых участков мозга формируют и хранят воспоминания?
Хотя пока еще никто не обнаружил энграмму (engram) — явственные физические изменения в клетке,
которые отвечают за процессы памяти, — нам многое уже известно об электрических и химических
основах научения и памяти. Одно из поразительных открытий — выявление роли, которую может
играть долговременное потенцирование (Martinez & Derrick, 1996; Bliss & Gardner, 1973). Очевидно,
повторная стимуляция нервных клеток головного мозга увеличивает вероятность того, что они активно
