 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
людей с психологическими расстройствами с 3 миллиардов долларов в 1969 году до 61 миллиарда
сегодня (Torrey, 1997; Redick et al., 1992). С другой стороны, по большей части эти деньги тратятся на
поддержание минимального дохода, субсидирование жилья и тому подобное, а не напрямую на службу
психического здоровья. Правительство уменьшает ассигнования на медицинские службы по
психическому здоровью, правительственные средства покрывают менее половины всех затрат и по
большей части расходы ложатся на плечи отдельных пациентов и их страховые компании (Taube, 1990).
Растущая экономическая роль частных страховых компаний оказывает значительное воздействие
на способы работы клиницистов. Чтобы снизить расходы и проследить за платежами, которые они
делают, многие компании разрабатывают программы по организации лечения, в которой страховая
компания определяет, каких терапевтов могут выбрать клиенты, стоимость посещений, количество
посещений, за которые клиент может получить возмещение.
Многие страховые компании, в частности те, которые разрабатывают программы по
менеджменту
лечения, теперь используют системы тщательной проверки, в которых клиницисты,
работающие для страховой компании, периодически пересматривают программу лечения клиентов и
рекомендуют, чтобы страховые выплаты были пролонгированы или прекращены. Как правило,
страховщики требуют от терапевтов детальных отчетов или заметок о сессиях, а зачастую и личную
информацию о пациенте (Stoline & Sharfstein, 1996; Appelbaum, 1993).
Многие терапевты и клиенты негативно относятся к таким программам по менеджменту лечения
и проверкам. Они считают, что эти отчеты нарушают конфиденциальность, даже когда
предпринимаются попытки защитить анонимность, и что ценность терапии в данном случае порой
трудно обрисовать в кратком отчете. Они также считают, что приоритеты программ по менеджменту
лечения неизбежно приводят к сокращению терапии, даже если в отдельных случаях полезнее было бы
долгосрочное лечение. Такие приоритеты могут также поощрять методы лечения, рассчитанные на
быстрые результаты (например, медикаментозную терапию), а не более многообещающую
долгосрочную терапию. Стали известны некоторые поистине ужасные истории о пациентах, которые
преждевременно прекратили лечение в психиатрических клиниках и учреждениях, следуя таким
программам по менеджменту лечения. Других клиницистов беспокоит, что систему терапии начинают
регулировать страховые компании, а не врачи.
Человек и профессия
Работа клиницистов, как исследователей, так и практиков, не только влияет на деятельность
других учреждений и обусловлена этими учреждениями, но и тесно связана с личными потребностями и
целями этих специалистов. Мы видели, что человеческие достоинства, несовершенства, мудрость или
бестактность профессионалов-клиницистов может влиять на их реакцию на жалобы клиентов, их
теоретическую ориентацию и выбор клиентов, с которыми они предпочитают работать. Мы также
видели, как личностные характеристики порой могут вызывать нарушения профессиональных норм, и в
крайних случаях ученые клиницисты подделывают результаты исследований, а практики вступают в
сексуальную связь с клиентами.
Национальное исследование психического здоровья терапевтов показало, что 84% терапевтов
сами по крайней мере однажды проходили терапию (Pope & Brown, 1996; Pope & Tabachnick, 1994).
Причины для прохождения терапии были те же, что и у остальных клиентов: эмоциональные проблемы,
депрессия, тревога. Как показывает статистика, 61% психотерапевтов переживают депрессию, 29%
испытывали суицидные желания и 4% признавались, что пытались покончить с собой (Pope &
Tabachnick, 1994). Не ясно, почему у такого количества терапевтов есть психологические проблемы. Их
трудности могут быть результатом работы, связанной со стрессом; возможно также, что терапевты
просто лучше осознают свои собственные негативные чувства или чаще стремятся пройти лечение;
существует вероятность, что люди с личностными сложностями больше склонны выбирать работу
клинициста. Независимо от причины, клиницисты привносят в работу собственные психологические
проблемы и эмоции, которые влияют на то, как они слушают и реагируют на клиентов.
Наука о психопатологии и профессия психиатра предполагают стремление понять, предсказать и
изменить патологическое функционирование. Однако мы не должны терять из виду окружающую
среду, в которой проводятся исследования и лечение. Психиатры и психотерапевты — люди, и они
работают ради других людей. Как мы видим из нашей книги, мы неизбежно обнаруживаем в них
сочетание открытий, неправильно выбранных направлений, обещаний и фрустрации. Но если
вдуматься, может ли изучение человеческого поведения и терапия проходить как-то иначе?
