 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
психическом развитии как в филогенезе (антропогенезе и последующей истории), так и в онтогенезе. В
то же время Коул предпочитает использовать термин «К.-и. п.» для обозначения одного из вариантов
культурной психологии, к которому он причисляет себя и ряд рос. психологов (г. о. Л. С. Выготского и
его школу). Принципиально неверно отождествлять К.-и. п. с исторической психологией, изучающей
общественную историю с психологической т. зр. и разрабатывающей проблему психологического (в т.
ч. личностного) фактора в истории.
Коул, посвятивший свою книгу К.-и. п., назвал ее наукой будущего, но, как следует из истории
культуры, в т. ч. и из истории психологии, К.-и. п. —
это также наука прошлого. Более того, с нее
начиналась практическая психология, решавшая задачи управления поведением и деятельностью людей
и возникшая задолго до научной психологии. Подобное утверждение лишь кажется парадоксальным.
Примером может служить мнемотехника,
хорошо известная и практиковавшаяся как минимум с
античности. Ее задачи вполне можно сформулировать в терминах К.-и. п. в версии Выготского, как
разработку и овладение знаковыми средствами, которые превращают память из натуральной
психической функции в культурную, в т. ч. высшую психическую функцию.
При этом речь шла не о
зарубке, бирке или «узелке на память», а о внутренних, идеальных средствах запоминания, которые
вырабатывались в ходе упражнений памяти. В «Федре» платоновский Сократ рассказывает о встрече
древнего божества Тевта с царем Египта Тамусом. Тевт показал царю многие свои изобретения, в т. ч.
письмена, которые сделают египтян мудрыми и памятливыми, т. к. найдено средство для памяти и
мудрости. На что царь сказал: «Ты, отец письмен, из любви к ним придал им прямо против. значение. В
души научившихся им они вселят забывчивость, т. к. будет лишена упражнения память: припоминать
станут извне, доверяясь письму, по посторонним знакам, а не изнутри, сами собою. Стало быть, ты
нашел средство не для памяти, а для припоминания. Ты даешь ученикам мнимую, а не истинную
мудрость. Они у тебя будут многое знать понаслышке, без обучения, и будут казаться многознающими,
оставаясь в большинстве невеждами, людьми трудными для общения; они станут мнимомудрыми
вместо мудрых».
Как мы видим, эта история вполне современна. За 2,5 тыс. лет люди (и психологи!) так и не
решили, что лучше? Богатая память или средства припоминания? На этот вопрос не ответила и
современная нам К.-и. п. для которой понятие опосредствования стало центральным. Но оно было
таковым и для диалектики (Гегель). Без опосредствующей роли символа невозможно превращение вещи
в идею и идеи в вещь (П. А. Флоренский). Не опосредствованные взаимно, изолированные или «чистые»
психические функции (если таковые встречаются в жизни, а не в лаборатории) являются
механическими и не имеют перспективы развития. Они, по словам Гегеля, остаются соединением,
смесью, кучей. Нужно сказать, что это в полной мере относится и к взаимно не опосредствованным
знаниям, представляющим собой функциональный орган индивида. Об этом недвусмысленно пишет
Гегель: «Механический способ представления, механическая память, привычка, механический образ
действия означают, что в том, что дух воспринимает или делает, недостает присущего ему
проникновения и присутствия». Мертвым механизмом является процесс взаимодействия объектов,
«которые непосредственно являли себя как самостоятельные, но именно поэтому на самом деле
несамостоятельны и имеют свой центр вовне себя» (Гегель).
Своеобразной реакцией на недостаточную объяснительную силу схем взаимодействия
психических функций, предлагавшихся классической психологией, можно считать появление призывов
к органическому мировоззрению, добавление к психическим функциям, состояниям, феноменам
эпитета живой: «живой образ», «живое движение», «живое слово-понятие», «живое знание» (см. Знание
живое), даже «живое чувство», «живая память».
В чем же состоит заслуга К.-и. п., если о включенности памяти в культурный контекст и ее
средствах размышляли испокон веку?
К-и. п. сделала плодотворную попытку вернуть в культурный и жизненный контекст вырванные
из него классической экспериментальной психологией психические функции. Ее можно считать новым
и закономерным этапом развития психологии: если бы классическая психология не накопила материал,
не изучила изолированные функции, не построила онтологию психики, нечего было бы окультуривать и
одухотворять, возвращать в жизнь и культуру. Важно, что этот возврат происходит не умозрительно, а
практически и экспериментально. Отсюда и концептуальный каркас К.-и. п. психологии, оперирующей
понятиями психологических орудий, инструментов, средств, медиаторов, артефактов.
Основными
психологическими орудиями в учении Выготского являются знаки (особенно слово), проявляющие себя
в знаково-символической деятельности, различные формы которой были предметом его внимания.
Полный перечень медиаторов включает в себя знак (в более узком смысле), слово, символ (см. Кассирер
