Navigation bar
  Print document Start Previous page
 104 of 490 
Next page End  

мной согласны, оказать давление на Грефа и добиться компромисса с ним. А если окажется,
что нас много, то и подавить его. Но если я ценности Грефа разделяю, то моя борьба с ним –
спектакль.
Не буду здесь углубляться в саму проблему свободы слова и цензуры. Отмечу только,
что оппозиция не осмеливается отвергнуть кредо Шендеровича открыто и исходя из чисто
рациональных оснований. Ведь без цензуры не существует общества. Полная гласность
(например, возможность читать мысли друг друга) сделала бы совместную жизнь людей
невозможной. Наличие запретов, реализуемых через какую-то разновидность цензуры,
является условием сохранения любого общества. Что можно, а что нельзя говорить и
показывать на публике, определяется культурными устоями. Если эти устои в разных частях
общества резко различаются, нужно ввести конфликт в рамки права – заключить
соглашение. Вместо того, чтобы клясться в своей ненависти к цензуре, следовало бы
признать наличие культурного противостояния и вести переговоры о согласованных
запретах на агрессивное выражение своих ценностей. А раз “мы тоже против цензуры”, то
почему бы шендеровичам не показать Россию в виде свиньи, которую режут?
Оппозиция что-то говорит о “цензуре совести”. Но Сванидзе или Познер и не идут
против своей совести, просто она у них совсем другая. Цензура их совести меня от
издевательств не защищает, и я требую цензуры закона. Мне же одна сторона отвечает, что
пока ОМОН послушен, плевать на меня хотели. А другая сторона отвечает, что
“нравственность – это правда”. Так как проблема достоверности и проблема издевательства
лежат в разных плоскостях, то рационального разговора не получается.
На мой взгляд, в ходе перестройки и реформы были допущены действия в сфере
сознания, которые нанесли сильные удары по обществу в целом. Хотя в краткосрочной
перспективе они дали преимущества каким-то небольшим или даже маргинальным
социальным группам, эти преимущества сопровождались столь глубокой деградацией самой
“среды обитания”, что и господствующее меньшинство оказывается беззащитным перед
возникающими угрозами (а некоторые угрозы даже наиболее опасны как раз для этого
меньшинства).
С другой стороны, ни в какой части общества конфликт не дозрел до такого состояния,
чтобы она была готова запустить самоубийственные процессы и, обняв врага, броситься с
ним в пропасть. Таким образом, пока что в обществе существует общий интерес – не
допустить развития конфликтов до перехода пороговых критических точек, за которыми
начинается лавинообразный процесс. Для этого требуется “починка сознания” – как
массового, так и в политически активной части населения, прежде всего в политической
элите. Это – именно в общих интересах. Только решив эту задачу, политики смогут овладеть
объектом своей деятельности – трезво представлять себе “карту противоречий” и структуру
стоящих за ними социальных сил. Лишь в этом случае возможна реалистичная и
рациональная постановка целей, учет непреодолимых ограничений, расчет сил и средств,
выбор оптимальной альтернативы.
Сегодня главное дело интеллигенции – не ведение боевых действий в социальной и
политической сфере, а создание того пространства, в котором боевые действия любой
политической силы будут поставлены под контроль разума, будут планироваться на языке
рациональных понятий и логики и освободятся от той иррациональной “воли к смерти
”,
которой были проникнуты действия реформаторов в период ельцинизма.
Глава 10. Последствия реформы: взгляд через призму
аутистического сознания
Одним из крайних проявлений аутистического сознания властной элиты наших
реформаторов и той части интеллигенции, которая поддержала эти реформы, был
категорический отказ видеть и обсуждать ее отрицательные последствия – для страны, для
хозяйства, для населения. В большой мере этот отказ был недобросовестным, но, похоже,
Hosted by uCoz