 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
безответственность – как философский принцип.
Позицию реформаторов можно было бы с натяжкой считать этически допустимой, если
бы они четко заявили, что на рельсах нынешнего курса возникнет дееспособное хозяйство,
достаточное, чтобы гарантировать выживание России как целостной страны и народа. Ведь
если этого не будет, то уплаченную народом тяжелую цену за блага для “новых русских” уже
никак нельзя будет оправдать – это будет значить, что их выбор был вызван лишь его
шкурными интересами или патологической тягой к предательству. Однако, сколько ни
изучаешь документов и выступлений, никто четко не заявляет, что он, такой-то, уверен,
будто курс реформ выведет нас на безопасный уровень до срыва в катастрофу. Нет,
ссылаются на “флуктуации” – там одна фирма разбогатела, а там фермер. После краха рубля
в 1998 г. полумертвое хозяйство зашевелилось: оживились анклавы рентабельных
производств.
Это совсем слабо. Реально признаков оздоровления хозяйства нет. Больших
инвестиций нет и не предвидится, прирост уровня производства происходит в диапазоне
быстро сужающихся возможностей, идет массовое выбытие основных производственных
фондов, а остатки системы НИОКР уже неспособны сопровождать простое воспроизводство.
Это – самые массивные, тяжелые процессы в российской экономике, они набирают темп и
инерция их очень велика. На что же надеяться?
Известный советолог С.Коэн писал в 1998 г.: “Проблема России состоит в
беспрецедентно всеобщей экономической катастрофе в экономике мирного времени,
находящейся в процессе нескончаемого разрушения… Катастрофа настолько грандиозна, что
ныне мы должны говорить о не имеющем прецедента процессе – буквальной
демодернизации живущей в ХХ век страны” (“Независимая газета”, 1998, 27 авг.). Он не
говорит очевидное: в ХХ веке промышленно развитая страна не может пережить
“демодернизацию ” – она гибнет.
Глава 11. Учебная задача: Рационализм, аутизм и критика “красного
патриотизма”
А.Ципко в статье “Врожденный порок красного патриотизма” (“Литературная газета”,
¹ 36, 2001 г.) выносит строгий выговор “русской, а по сути, коммунистической партии”. В
развитие этой темы, ради увлекательной дискуссии, меня попросили написать статью в ту же
газету. Я написал, они не напечатали. А для нашей темы она представляет интерес. Привожу
ее здесь, слегка сократив.
Скажу сразу, чтобы отвести подозрения в моей антипатии к самому А.Ципко.
Напротив, он вызывает теплое чувство своей несуразно противоречивой искренностью, а она
так близка русскому человеку. Он – уникальный тип в российской политической тусовке –
антисоветский патриот. Это, как говорят эрудиты, какой-то оксюморон. Посудите, сами,
какие невидимые миру слезы должны были фонтанами брызгать из глаз патриота, активно
уничтожавшего ту реально существовавшую державу, в которой жил, размножался и был
надежно защищен добрый наш народ. Теперь о статье и логике рассуждений.
За что же так осерчал А.Ципко на изобретенную им “русскую партию”? За то, что она
из-за мрачного Проханова никак не победит антирусскую партию, которая грабит и
уничтожает Россию. Начнем раскапывать кучу утверждений, которую выдал поток сознания
Ципко. Прежде всего: каковы мотивы написания статьи? Зачем его рука потянулась к перу,
перо к бумаге? “Я бы не пекся об авторитете русской партии, если бы у нас реально
существовало альтернативное Зюганову и Проханову патриотическое движение” – пишет он.
Значит, печется о КПРФ, хочет ей помочь – это, мол, единственные наши патриоты. Ну что
ж, настраиваемся на этот лад. И вдруг – грозное предписание: “Настало время оторвать
российский патриотизм от интересов КПРФ”. Вот тебе и на! Неожиданный прыжок.
Но какова постановка вопроса, какие образы! Как будто патриотизм – это что-то вроде
яиц у коммуниста. Оторвать его, и дело с концом. Не будет больше, гад, устраивать колхозы.
