 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
жизни вещей, в подходе к постановке вопросов, в вычленении главного, в выявлении
причинно-следственных связей. Глубина дезориентации людей потрясает.
Вспомним отношение населения к приватизации промышленности. Готовится
фундаментальное изменение всего социального порядка, которое обязательно затронет
благополучие каждого человека, но люди не видят этого и не подсчитывают в уме баланс
возможных личных выгод и потерь от этого изменения. Вот опрос ВЦИОМ 1994 г.,
выясняющий отношение людей к ваучерной приватизации 1992-1993 гг. Да, судя по ответам,
отношение было скептическое, подавляющее большинство в нее не верило с самого начала и
тем более после проведения. Но при опросе 64% опрошенных ответили: “Эта мера ничего не
изменит в положении людей”. Они назвали приватизацию “показухой”.
Это – поразительное, необъяснимое отсутствие дара предвидения. Как это “показуха”?
Как может приватизация всей государственной собственности и прежде всего практически
всех рабочих мест ничего не изменить в положении людей! Как может ничего не изменить в
положении людей массовая безработица, которую те же опрошенные предвидели как
следствие приватизации! Фундаментальное изменение жизнеустройства, исторический
выбор люди воспринимают как бесполезное (но и безвредное) техническое решение.
Виднейший философ А.А.Зиновьев пишет о том периоде, который предшествовал
перестройке, что он “…совпал по времени с нарушением принципа соответствия
интеллектуального уровня руководства обществом и интеллектуального уровня
руководимого им населения. Последний вырос колоссально, а первый остался почти тем же,
что и в сталинские годы. В лице Брежнева советские люди видели на вершине власти
маразматика с непомерно раздутым тщеславием. Многие чувствовали себя оскорбленными
тем, что вынуждены подчиняться такому глупому и аморальному руководству. Именно это
чувство толкнуло лейтенанта Ильина на покушение на Брежнева – на символ развитого
социализма.
Пренебрежительное и даже презрительное отношение массы советских людей к своим
руководителям стало важным элементом идеологического состояния советского общества.
Это отношение охватило все слои общества снизу доверху. Ядовитые анекдоты на этот счет
можно было услышать в самых высших слоях общества, порою даже в кругах, лично
близких к самим высмеиваемым деятелям партии и государства. Ничего подобного не было
и не могло быть в классические сталинские годы не только из-за страха репрессий, но также
и потому, что еще не сложилось такое вопиющее расхождение в интеллектуальном уровне
руководства и общества в целом”133.
Выходит, люди сталинского времени были глупы, а люди, которые аплодировали
Горбачеву и целовали туфлю Сахарову, – очень умны (“их интеллектуальный уровень вырос
колоссально”). Это – пример того, как деградация логики и критериев оценки затрагивает
даже великих философов. Зиновьев, вопреки тому, что он говорит сегодня, в 70-е годы был
активным антисоветчиком. Мысль, которая в конце 70-х годов ему казалась очевидной,
является кардинально ошибочной. Но он эту мысль ревизии не подвергает и встраивает в
контекст нынешних “просоветских” мыслей, создавая некогерентность всего рассуждения.
Да, получилось так, что в 70-е годы наши граждане приобрели многие атрибуты
“высокого интеллектуального уровня” – но при этом утратили некоторые гораздо более
фундаментальные “инструменты мышления”. Поэтому грядущий Гайдар для них стал
казаться умнее и ближе Косыгина, Собчак умнее Машерова, а генерал Грачев более
надежным защитником Отечества, чем маршалы Гречко или Устинов. И этот
принципиальный выбор А.А.Зиновьев считает свидетельством “высокого интеллектуального
уровня”, а идиотский выстрел лейтенанта Ильина в Брежнева – геройским выражением
кипящего разума возмущенного.
Да, Брежнев и Косыгин с Устиновым не справились с этой новой ситуацией, не нашли
общего языка с высокоинтеллектуальным лейтенантом Ильиным. Они не могли освоить
внешние атрибуты нового мышления Горбачева и Шеварднадзе, но факт, что они хотя бы
сохраняли фундаментальные инструменты здравого смысла. Они не смогли предотвратить
