 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Отношение к труду и его оплате . Прежде всего, в ходе опросов было подтверждено
наличие в массовом сознании сильной трудовой мотивации. Можно сказать, что труд в
сознании большинства граждан был сакрализован , обладал святостью (что характерно для
традиционных обществ). Социологи пишут: “По данным повторного Всесоюзного
исследования образа жизни (1987 г.), для всех без исключения категорий населения ценность
труда несомненна. Так, выбирая три важнейших для себя стороны жизни, 44% опрошенных
упомянули интересную работу (чаще отмечались лишь супружеское счастье и воспитание
детей). 3/4 опрошенных в качестве важнейшего средства достижения успеха, благополучия в
жизни отметили трудолюбие, добросовестное отношение к делу”153.
Как же оценивают близкие к власти социологи эту укорененную в массовом сознании
культурную норму? Как порок общественного сознания! Они трактуют ее как
“догматическое понимание места труда в системе социалистического образа жизни” –
опираясь следующую на цитату А.Н.Яковлева из журнала “Коммунист”: “В общественное
сознание и практику оказался внедренным постулат: дескать, отсутствие частной
собственности и даже просто государственный план предопределяют, что всякий труд
(полезный – вредный; безупречный – халтурный) является непосредственно общественным,
необходимым”154.
Представьте: социологи из АН СССР, образованные люди, приняли эту примитивную
злобную тираду партийного чинуши с изломанной психикой за непререкаемую истину. Но
ведь он сказал просто глупость , здесь для нас даже не важно, что она к тому же и злобная.
Подумали бы сами – при чем здесь частная собственность, государственный план? Разве
крестьянин в ХVIII веке не считал труд “непосредственно общественным, необходимым”?
Разве песню “Дубинушка” братья Покрасс написали? Труд в России, как и во всех
незападных обществах, имеет литургический смысл. Arare est orare ! Пахать значит
молиться ! Вот на что замахнулись социологи, пошедшие, как бараны, за А.Н.Яковлевым, а
за ними потянулась и прочая восторженная интеллигенция.
И вот как развивают эти социологи свою оценку укорененного в сознании отношения к
труду: “Этот порочный вывод – следствие непонимания того факта, что отмена
капиталистической частной собственности не приводит автоматически к торжеству
общенародной социалистической собственности и связанных с ней социалистических
общественных отношений. Он призван затушевать отчуждение труда, разрыв между
интересами бюрократии и трудящихся масс, скрыть существование двух противостоящих
друг другу социальных норм. И эта догма будет долго выступать одним из главных
препятствий на пути перестройки, поскольку она глубоко внедрилась во все компоненты
общественного сознания” (с. 54).
Как это все поверхностно и занудливо – собственность, отчуждение, бюрократия…
Насколько глубже и шире смотрели тогда на этот вопрос сами “опрошенные”.
Как мы помним, идеологи сумели, с помощью мощных средств воздействия на
сознание, внушить людям сомнение в ценности труда. И люди без сопротивления отдали
свои рабочие места в частную собственность подозрительным типам из райкомов ВЛКСМ и
с тюремных нар. Значительная часть этих рабочих мест была этими типами конвертирована в
деньги, а деньги – в недвижимость на Западе и пр. Квалифицированные шлифовальщики
оптических линз с пальцами пианиста поехали в Турцию таскать тюки с колготками. 9
миллионов рабочих и инженеров ушли с фабрик и заводов и канули в никуда. В это никуда
их слегка подтолкнула наша гуманитарная интеллигенция со своими тупыми сказками про
“отчуждение труда”.
Теперь о втором проекте. Социологические исследования отношения советских людей
к их доходам и уровню потребления выявили два замечательных свойства –
непритязательность и солидарность (уравнительность ). Наряду с сильной трудовой
мотивацией оба эти качества массовой культуры могли бы послужить огромным социальным
ресурсом в большой программе модернизации экономики. Но они были целенаправленно
разрушены.
