 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
необходимо было сначала осуществить денационализацию
. Это – самый главный и
трудный этап, ибо он означает изъятие
собственности у ее владельца (нации). А это,
очевидно, не сводится к экономическим отношениям (так же, как грабеж в переулке не
означает для жертвы просто утраты некоторой части собственности). Однако и в законах о
приватизации, и в прессе проблема изъятия собственности замалчивались. Слово
«денационализация» не встречается ни разу, оно стало табу и заменено специально
придуманным словечком «разгосударствление».
Лукавые «архитекторы» запустили в сознание ложную метафору: «общественная
собственность – ничья ». Мол, иду, вижу – валяется завод. Оказывается, ничей, я и подобрал.
Народу бросили, как кость, мизерную часть собственности в виде ваучеров и акций – заранее
зная, что удержать их люди не смогут. На сессии Верховного Совета 23 и 24 сентября 1992 г.
в тягомотине вязких лживых речей блеснуло несколько откровений. Вот слова Чубайса: «Не
является ли обманом населения тот факт, что определенные группы скупят у людей чеки?…
Но если у людей скупят, то это значит, что люди продадут. А если люди продадут, то это их
решение. Это означает, что мы даем им реальную возможность, не на уровне лозунгов и
призывов, а на уровне нормальных экономических отношений, получить реальный, живой
дополнительный доход, который для многих сегодня является вопросом жизни и смерти.
Давайте дадим людям возможность такой доход получить».
Здесь все сказано о том, как доведенные до обнищания люди продадут свои чеки и
акции. Так в 1920 г. продавали рояль за мешочек проса и драгоценную картину за
полбуханки хлеба. Технология организации голода и с его помощью ограбления разработана
досконально – и Гайдар с Чубайсом этой технологией овладели в совершенстве.
Результат известен. Мощные советские заводы перво-наперво раздробили (в среднем
на 6 частей), чем угробили единую технологическую базу, и вытолкали с них почти
половину рабочих. В 1990 г. в РСФСР имелось 26,9 тыс. промышленных предприятий с 23,1
млн. человек промышленно-производственного персонала, в 1997 г. 159 тыс. предприятий с
14,0 млн. человек персонала. Находящиеся на предприятиях запасы материалов, равные по
стоимости двум годовым ВВП нынешней РФ, сразу сплавили за рубеж, да и большую часть
оборудования сорвали с оснований и продали в Турцию и Китай. Искалеченный обрубок
промышленности работает вполовину прежней мощности. Капиталовложений в обновление
техники практически нет.
Регресс в технологии и организации труда такой, что не только в «наш общий
европейский дом» войти нам не светит, а и Бразилия становится недосягаемой мечтой. Вот
самая богатая, не имеющая проблем со сбытом отрасль – нефтедобыча. В 1988 г. на одного
работника здесь приходилось 4,3 тыс. тонн добытой нефти, а в 1998 г. – 1,05 тыс. т. Падение
производительности в 4 раза! В электроэнергетике, хоть она и меньше приватизирована, то
же самое – производительность упала в два раза и сейчас ниже уровня 1970 г. В 1990 г. на
одного работника приходилось 1,99 млн. квт-часов отпущенной электроэнергии, а в 2000 г.
0,96 млн. квт-часов.
Найшуль, Чубайс и другие идеологи приватизации называют себя либералами . Это –
самоназвание, реальных оснований для него нет. Действительно, либерализму, как и всей
позитивной науке ХIХ в., была свойственна тенденция переносить на социальные явления и
системы методы и подходы естественных наук. Одним из таких подходов является
редукционизм – упрощение реальной целостной проблемы и представление ее в виде
модели, из которой исключены многие стороны реальности. Но никто не мог ожидать, что в
культурном слое России в конце ХХ века редукционизм в представлении общественных
процессов приобретет такие тупые, доведенные до абсурда формы.
В ходе подготовки к приватизации проблема была представлена в виде ее
экономической модели. Это – гротескное упрощение реальности. Более того, даже чисто
экономическая модель была представлена в концепции приватизации в крайне усеченном
виде. Она была поразительно упрощена даже по сравнению с той структурой проблемы
приватизации, которая была принята в странах Западной и Восточной Европы. В России
