 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
собранию в 2000 г.: «Политика всеобщего государственного патернализма сегодня
экономически невозможна и политически нецелесообразна… У нас нет другого выхода,
кроме как сокращать избыточные социальные обязательства и строго исполнять те, которые
мы сохраним. Социальную политику будем проводить на принципах общедоступности и
приемлемого качества базовых социальных благ. А помощь предоставлять прежде всего тем,
чьи доходы существенно ниже прожиточного минимума».
Первое утверждение нелогично (даже некогерентно). Государственный патернализм
всегда экономически возможен, он никак не определяется величиной казны или семейного
бюджета. Разве в бедной семье отец (патер) не кормит детей? Во время Гражданской войны
советское государство изымало через продразверстку примерно 1/15 продукции
крестьянства, выдавало 34 млн. пайков и тем самым спасло от голодной смерти городское
население, включая дворян и буржуев. Это и есть патернализм в чистом виде. Сегодня РФ
имеет в тысячи раз больше средств, чем Советская Россия в 1919 г. – а 43% рожениц
подходят к родам в состоянии анемии от плохого питания.
Второе утверждение – о том, что государственный патернализм «политически
нецелесообразен» – никак не обосновано, и ему даже трудно найти разумное обоснование.
Так говорят, да и то на практике не выполняют, только крайне правые буржуазные
политики-фундаменталисты. А, например, русский царь или президент Рузвельт никогда
такого бы не сказал. В чем же тогда политическая целесообразность, в чем сама цель
нынешнего государства РФ, если сохранить разрушающееся на глазах общество считается
нецелесообразным? Здесь, скорее всего, мы имеем случая гипостазирования – отрыва
используемого понятия от реальных сущностей.
Третья часть тезиса гласит: «У нас нет другого выхода, кроме как сокращать
избыточные социальные обязательства». Здесь тяжелое нарушение меры. В чем
избыточность социальных обязательств в РФ? Относительно чего они избыточны –
относительно смерти? Уже все мусорные баки в Москве несколько раз в день скрупулезно
перебираются людьми, еще недавно принадлежавшими к «среднему классу». Число этих
людей уже таково, что они составляют конкретную социальную группу. Они же не ради
развлечения занимаются этим промыслом. Но ведь они – только видимый кончик проблемы.
А вот статистически значимый, массивный симптом. Государственный доклад «О
состоянии здоровья населения Российской федерации» (М., 2000) гласит:
«Непосредственными причинами ранних смертей является плохое, несбалансированное
питание, ведущее к физиологическим изменениям и потере иммунитета, тяжелый стресс и
недоступность медицинской помощи». И при этом президент считает социальные
обязательства государства избыточными и призывает их сокращать! И получает
подавляющее большинство голосов избирателей.
Обещание «помощь предоставлять прежде всего тем, чьи доходы существенно ниже
прожиточного минимума» также не является рациональным, даже если принять его за
лишенный реального содержания штамп. Что значит «существенно ниже»? Насколько ниже
прожиточного минимума должны быть доходы, чтобы человеку оказали помощь при отказе
от государственного патернализма? Сколько копеек составит эта помощь?
На деле концепция «адресной» помощи является социальной демагогией, добиться ее
даже в богатых странах удается не более трети тех, кто должен был бы ее получать
(например, жилищные субсидии в США получают лишь 25% от тех, кто по закону имеет на
них право). Проверка «прав на субсидию» и оформление очень дороги и требуют большой
бюрократической волокиты – даже при наличии у чиновников доброй воли и страстного
желания помочь беднякам. На деле именно наиболее обедневшая часть общества не имеет ни
грамотности, ни навыков, ни душевных сил для того, чтобы преодолеть бюрократические
препоны и добиться законной субсидии.
Поэтому, как говорил премьер-министр Швеции Улоф Пальме, если доля
нуждающихся велика, для государства дешевле применять не адресную, а автоматическую
систему помощи – или оказывать ее всем на уравнительной основе (например, через цены
