 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
отношениями собственности и рынка. Таким было общество рабовладельческое, а потом
капиталистическое. В сословном обществе люди включены в разного рода общины, и
бедность здесь носит совсем иной характер, она обычно предстает в качестве общего
бедствия, с которым и бороться надо сообща. Мы ее вообще мало знаем и маскируем ее
сущность тем, что обозначаем словами из современного языка.
Понятно, что по типу бедности и отношению к ней советский строй жизни резко
отличался от либерального общества Запада. Во время реформы были отвергнуты советские
критерии и принципы, и именно Запад был взят за образец «правильного» жизнеустройства,
якобы устраняющего ненавистную «уравниловку». Не будем вилять – отрицание
уравниловки есть не что иное, как придание бедности законного характера.
Именно это произошло на Западе в ходе становления рыночной экономики
(«капитализма»). Причем произошло и на уровне обыденных житейских обычаев и
установок, и на уровне социальной философии. Как писал Ф.Бродель об изменении
отношения к бедным, «эта буржуазная жестокость безмерно усилится в конце ХVI в. и еще
более в ХVII в.». Он приводит такую запись о порядках в европейских городах: «В ХVI в.
чужака-нищего лечат или кормят перед тем, как выгнать. В начале ХVII в. ему обривают
голову. Позднее его бьют кнутом, а в конце века последним словом подавления стала ссылка
его в каторжные работы»389.
Ведущие мыслители-экономисты либерального направления (А.Смит, Т.Мальтус,
Д.Рикардо) считали, что бедность – неизбежное следствие превращения традиционного
общества в индустриальное. Действительно, протестантская Реформация породила новое,
неизвестное в традиционном обществе отношение к бедности как признаку отверженности
(«бедные неугодны Богу» – в отличие от православного взгляда «бедные близки к
Господу»)390.
Адам Смит писал: «Отсутствие средств к жизни, сама нищета возбуждают к себе
небольшое сочувствие; сопровождающие их жалобы вызывают наше сострадание, однако
трогают нас неглубоко. Мы с презрением относимся к нищему, и, хотя своей докучливостью
он вымаливает себе подаяние, он редко бывает предметом глубокого сострадания. А вот
перемена судьбы, ниспровергающая человека с высоты величайшего благоденствия в
крайнюю нищету, обыкновенно возбуждает глубокое к себе сочувствие»391.
В другом своем трактате, «Причины богатства народов», Адам Смит так и опpеделил
главную pоль госудаpства в гpажданском обществе: “Пpиобpетение кpупной и обшиpной
собственности возможно лишь при установлении гpажданского пpавительства. В той меpе, в
какой оно устанавливается для защиты собственности, оно становится, в действительности,
защитой богатых пpотив бедных, защитой тех, кто владеет собственностью, пpотив тех, кто
никакой собственности не имеет”.
Это представление перешло и в идеологию. В середине XIX в. важным основанием
либеральной идеологии стал социал-дарвинизм . Он исходил из того, что бедность –
закономерное явление и она должна расти по мере того, как растет общественное
производство. Кроме того, бедность – проблема не социальная, а личная. Это –
индивидуальная судьба, предопределенная неспособностью конкретного человека побеждать
в борьбе за существование. Идеолог социал-дарвинизма Г.Спенсер считал даже, что
бедность играет положительную роль, будучи движущей силой развития личности. Идеолог
неолиберализма Ф. фон Хайек также считал, что бедность – закономерное явление в
человеческом обществе и необходима для общественного блага. Он призывал ограничить
государственное участие в сокращении бедности и возложить ответственность за свою
бедность на индивида392.
Установление рыночной экономики впервые в истории породило государство, которое
сознательно сделало голод средством политического господства. К.Поляньи в своей книге
«Великая трансформация» об истории возникновения рыночной экономики отмечает, что
когда в Англии в ХVIII в. готовились новые Законы о бедных , философ и политик лорд
Таунсенд писал: «Голод приручит самого свирепого зверя, обучит самых порочных людей
