 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
вызывало удивления. Однако оказалось, что и бедные англичане впадают в такое состояние.
Чтобы вновь превратить их в «рационального потребителя», необходимы усилия по их
реабилитации . Понимают это российские разработчики программы «сокращения бедности
вдвое»?
Еще более важно, что бедность – болезнь многообразная и очень динамичная. В ее
развитии имеют место пороговые явления, критические точки и качественные переходы. В
России пока что обеднело большинство граждан, так что они друг друга «разумеют». На
этом мы пока и держимся. У всех них еще сохранилась данная общим образованием единая
культурная основа, один и тот же способ мышления и рассуждения, один и тот же язык слов
и образов. Все это сильно подпорчено телевидением, но и подпорчено почти одинаково у
всех. Подавляющее большинство наших бедных имеют еще жилье, а в квартире свет,
водопровод, отопление, книги на полках. Все это «держит» человека на весьма высоком
социальном уровне.
Совсем иное дело – бедность в трущобах большого капиталистического города. Здесь
она приобретает новое качество, для определения которого пока что нет подходящего слова
в русском языке. Вернее, смысл слова, которым точно переводится на русский язык
применяемый на Западе термин, у нас совсем иной. Бедность (poverty – англ.) в городской
трущобе на Западе для большинства быстро превращается в ничтожество (misery – англ.).
Что же это такое – ничтожество? Это, прежде всего, бедность неизбывная – когда
безымянные общественные силы толкают тебя вниз, не дают перелезть порог. Кажется,
чуть-чуть – и ты вылез, и там, за порогом, все оказывается и дешевле, и доступнее, и тебе
даже помогают встать на ноги. Мы этого пока еще не знаем, но наши бедные – уже на этом
пороге.
В такой ситуации очень быстро иссякают твои собственные силы, и ты теряешь все
личные ресурсы, которые необходимы для того, чтобы подняться. У нас мы это видим в
среде небольшого контингента опустившихся людей, прежде всего алкоголиков, но это
другое дело, они «под наркозом» и не хотят оторваться от бутылки. Ничтожество – это
постоянное и тупое желание выбраться из ямы, и в то же время неспособность напрячься, это
деградация твоей культуры, воли и морали. Вырваться из этого состояния ничтожества
можно только совершив скачок «вниз» – в антиобщество трущобы, в иной порядок и иной
закон, чаще всего в преступный мир.
Переход людей через барьер, отделяющий бедность от ничтожества – важное и для нас
малознакомое явление. Если оно приобретет характер массового социального процесса, то
вся наша общественная система резко изменится – а наше сознание вообще пока что не
освоило переходных процессов. Надо наблюдать и изучать то, что происходит на этой грани,
в этом «фазовом переходе». Если понимать сущность нелинейных процессов и пороговых
явлений, чувствовать приближение к критической точке, то можно и с небольшими
средствами помочь людям удержаться в фазе бедности или даже перейти в эту фазу
«снизу», из ничтожества.
Но для всего этого нужно произвести беспристрастную инвентаризацию нашего
интеллектуального инструментария. И тогда наверняка придется начинать со срочной
программы по восстановлению навыков и норм рационального мышления. Как бы неприятно
это ни было нашим политическим бонзам.
Методологическое оснащение объявленной борьбы с бедностью . Как было сказано
выше, в нашем обществе бедность является социальной болезнью. Для ее лечения необходим
рациональный подход – с установлением диагноза, выяснением причин и отягчающих
обстоятельств, разумный выбор лекарственных средств и методов. Но если нет
рационального представления о проблеме, то значит, не может быть и рационального плана
ее разрешения. Конечно, когда нет врача с его рациональным научным подходом, можно
пойти к знахарю или шаману, попробовать одолеть болезнь наговорами и заклинаниями.
Бывает, что это дает психологический эффект, и болезнь отступает. Но так бывает редко.
Победить бедность без опоры на рациональные методы вряд ли удастся.
