Navigation bar
  Print document Start Previous page
 422 of 490 
Next page End  

эволюционное движение не идет больше через эту ветвь. Она может быть достаточно велика,
может включать несколько порой весьма многочисленных видов животных, – но с точки
зрения эволюции это мертвая ветвь. Почему же в социальном плане нас должно возмущать
представление о некоем пространстве, пусть и достаточно большом, которое оказалось
выключенным из эволюционного развития?
На русской истории, повторяю, лежит печать невероятной инертности, и эта
инертность была отмечена в начале 19 века единственным обладателем автономного
философского мышления в России – Чаадаевым. Он констатировал, что Просвещение в
России потерпело поражение… По-моему, Просвещение и Евангелие (ибо эти вещи
взаимосвязанные) совершенно необходимы… Любой жест, любое человеческое действие в
русском культурном космосе несут на себе, по-моему, печать этого крушения Просвещения
и Евангелия в России”441.
Каков тоталитаризм антирусского мышления! В России, видишь ли, любое 
человеческое действие, любой  жест мерзки. Какая глупость поперла из всей этой публики,
как только отменили партийную цензуру. Но ведь им аплодировала масса образованных
людей – вот в чем наша беда.
Связь между разрушением религиозного чувства и уходом от рациональности
. 
Лишь на первый взгляд этот довод не кажется уместным в отношении советской
интеллигенции, воспитанной в атеистическом обществе. Атеизм советского общества
выражался в отделенности большинства людей от церкви, от религии как организованной
веры в Бога. В то же время, как подчеркивали многие и русские, и зарубежные мыслители, в
советских людях сохранился и даже укрепился то, что богословы называют естественным
религиозным органом  ощущение святости мира, человека, многих общественных
отношений и институтов (например, армии, государства). Эта “атеистическая
религиозность”, вера в высшие смыслы, делала советского человека равнодушным к
суевериям, оккультизму, обскурантизму и пр.
Согласно наблюдениям А.Тойнби над кризисами цивилизаций, верным симптомом
духовной деградации господствующего меньшинства является утрата ощущения “высшего
смысла” и сдвиг его миросозерцания к суевериям (“суеверное отношение к тварным
реальностям”). Этот тип мироощущения Тойнби называет “идолатрией”.
Больше всего сейчас бросается в глаза разожженная рыночной реформой “идолатрия
денег” как прямой отход от высшего смысла и суеверное отношение к “тварным
реальностям” (вспомним восклицание Бродского, которое так понравилось рыночным
интеллектуалам). Но под этим идолопоклонством – разрушение религиозного органа. Все мы
видели, как происходил срыв нашего общества, и прежде всего образованного слоя, в
суеверия и оккультизм. Массовыми тиражами стали печататься книги Блаватской,
телевизионный экран заполнили астрологи и прорицатели, образованные люди
перепечатывают и изучают гороскопы – и все это входит как постоянная часть в их сознание.
Этому сдвигу были посвящены и конкретные исследования. Одна из таких работ, под
названием “Мировоззрение населения России после перестройки: религиозность,
политические, культурные и моральные установки”, была проведена в 1990-1992 гг. под
руководством С.Б.Филатова с участием видных социологов и культурологов (например,
Д.Е.Фурмана, тогда директора Центра политических исследований Горбачев-Фонда).
Научный отчет по этому исследованию был доступен, части его публиковались в журнале
“Свободная мысль”. Вот некоторые выводы из работы, подтвержденные массой таблиц:
“Показателен повышенный интерес к нетрадиционным формам религиозности новой
группы нашего общества – коммерсантов и бизнесменов. Cреди них наиболее высока доля
людей с ярко выраженным неопределенным, эклектичным паранаучным и парарелигиозным
мировоззрением. Именно в этой, социально очень активной, группе самое большое число
верящих не в Бога, а в сверхъестественные силы – 20%”442.
И далее: “Как и в исследовании 1991 г, наиболее прорыночной группой населения
проявили себя “верящие в сверхъестественные силы”. Эти оккультисты – основная
Hosted by uCoz