 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
начала холодной войны Запада положение стало постепенно меняться. Движение борьбы за
мир, символическими фигурами которого были лидеры интеллигенции старшего поколения,
стало последней большой акций “просоветской западной интеллигенции”. Молодежное
движение интеллигенции 1968 г. уже имело сильный антисоветский оттенок – СССР
ставился на одну доску с США как “сверхдержава”. Но наиболее красноречивым был
антисоветский поворот еврокоммунистов . Интеллигенция “неприсоединившихся” стран
была еврокоммунистами расколота и находилась в замешательстве.
Почему это произошло? Почему, начиная с 60-х годов, даже левая интеллигенция
Запада, по инерции восхищавшаяся Лениным, Великой Октябрьской революцией и успехами
СССР в Космосе, все больший интерес и бoльшие симпатии обращала именно ко всему
антисоветскому в жизни советского общества? Бурные аплодисменты Горбачеву были
лишь кульминацией этого процесса, но начался-то он за двадцать лет до перестройки.
По своим масштабам этот процесс был социальным, а не личностным – антисоветский
поворот совершила значительная часть интеллигенции в целом и бoльшая часть
интеллигенции элитарной. Даже те, кто остались верны идеалам советского проекта (или
даже были сталинистами ), в основном отвергали как раз то, что составляло сущность
советского строя, а не его деформацию по сравнению с некой “правильной” моделью.
Достаточно упомянуть уравниловку , о которой практически нельзя было услышать доброго
слова от западного интеллигента.
В рамках социально-философских учений Запада, сложившихся до войны и по инерции
доживших до конца 50-х годов (например, кейнсианства), еще признавалась возможность
сосуществования западного цивилизационного проекта с советским. Но затем традиционные
социал-демократия и либерализм были вытеснены жесткой идеологией неолиберализма .
СССР стал “империей зла”, и уже не было речи ни о мирном сосуществовании, ни о
“конвергенции”, война шла только на уничтожение. Политические установки
неолиберализма мировая интеллигенция принимала нехотя или, на словах, даже отвергала.
Но это несущественно – она стала терпимо относиться к его социально-философским
установкам, прежде всего, к его представлению о человеке и обществе. Свертывание
структур социал-демократического “социального государства” происходило на Западе при
нейтралитете, а начиная с 80-х годов и при явном сотрудничестве левой интеллигенции.
Почти общепризнанным стало утверждение, что правые и не смогли бы демонтировать
социальное государство – главную роль в этом должны были сыграть именно
социал-демократические режимы и поддержка еврокоммунистов. Неолиберальные реформы
в Европе проводились социалистом Миттераном, социал-демократами ФРГ и Испании и
даже бывшими коммунистами Италии. Но главное, в мышлении и языке интеллигенции
произошел сдвиг от гуманистических универсалистских идеалов Просвещения к
социал-дарвинизму и евроцентризму, которые подготовили почву для принятия нынешней
концепции глобализации.
Чтобы совершился такой поворот, была необходима большая и неосознаваемая
причина – общий социальный интерес. Ведь сегодня самоанализ бывших левых, даже самых
радикальных, поражает. Красноречиво выступил в Москве в конце 1999 г. французский
философ Андре Глюксманн, который в 1968 г. был ультралевым, одним из активных
участников студенческой революции. Он признал, что сейчас не смог бы подписаться под
лозунгами протеста против войны США во Вьетнаме. Иными словами, он в своем
антисоветизме дошел до осознания того принципиального факта, что, будучи
последовательным, он должен отвергнуть любую борьбу незападных народов за свою
независимость от Запада. А все эти крики про сталинизм, репрессии и подавление пражской
весны – искусственная истерика в поисках приличного повода для разрыва.
Реальная же причина этого разрыва в том, что западные левые осознали, наконец, что
главный источник благосостояния всего их общества заключается в эксплуатации “Юга”.
Осознав это, они были обязаны сделать свой выбор. И выбор их заключался в консолидации
Запада как цитадели “золотого миллиарда”, поэтому холодная война все больше
