 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
материально-технической базы сельского хозяйства”. Экономисты реформаторов не желают
браться за такие проблемы.
Бытие восстанавливает сознание. Мы не можем, думаю, ожидать общего духовного
порыва, как сто лет назад. Но мы сможем договориться о приемлемом и возможном будущем
и найти разумные компромиссы для возрождения главных устоев жизнеустройства, хотя бы
для того, чтобы окреп и пришел в себя народ. Тогда, думаю, появятся силы и большие идеи
для прорыва, для ухода и от хищной потребительской мечты, и от мещанской ползучей
утопии на высокий уровень развития.
Процесс восстановления сознания шел бы гораздо быстрее, если бы под разрозненные
усилия небольших ячеек мысли была подведена организационно-интеллектуальная база. Она
необходима, чтобы часть старой интеллигенции, не отступившая от рациональности
Просвещения, успела передать тем молодым, которые пока еще на подходе, свой опыт и
плоды размышлений. Задача эта трудная и противоречивая. В ХХ веке действительно
обнаружилось поражение проекта Просвещения на ряде важнейших направлений. Возник
сильный соблазн отбросить весь его багаж, появились глубокие, во многих отношениях
ценные книги под заглавием типа «Поминки по Просвещению».
И перед нами встает вопрос – годится ли для нашего выхода из кризиса аппарат
рационального мышления интеллигенции, основы которого заложены европейским
Просвещением? Ведь именно этот аппарат дал сбой, о котором идет речь в этой книге. Да,
мы настолько сжились со структурами рациональности Просвещения, что просто не
замечаем их, не думаем их, «не ремонтируем». Они нам уже кажутся не интеллектуальными
конструкциями, созданными в конкретный исторический момент, содержащими множество
сомнительных допущений и постулатов, несущих на себе ограничения, наложенные уровнем
знаний того момента и т.д. Они нам кажутся чем-то “естественным”, данным свыше. Между
тем новое научное знание и тяжелый опыт кризисов, революций и войн ХХ века показали,
что многие положения и инструменты этой рациональности неверны или негодны. Но мы не
заменяли этих «блоков» и не укрепляли их.
Пересматривать и отвергать то, что тебе кажется естественным и даже очевидным, –
болезненная операция. Многие уходят от нее в фундаментализм, уповают на “возврат к
истокам”. Кто-то «чистит себя» под молодым Лениным, кто-то ищет истины у Столыпина
или Троцкого, кто-то впал в неолиберализм. Другие, напротив, сдвигаются к релятивизации
ценностей, в том числе ценностей рационального мышления. Результат этой
интеллектуальной и духовной капитуляции иногда называют постмодерном. В условиях
нашего кризиса, однако, этот сдвиг сводится просто к антимодерну, анти-Просвещению,
утрате рациональности.
Разумный и ответственный выбор для интеллигенции я вижу в том, чтобы пройти
именно по краю пропасти и, основательно обновляя построенную Просвещением
рациональность, не скатиться ни в этот “постмодерн”, ни в фундаментализм. Творческий
потенциал того интеллектуального хаоса, который создает постмодерн, вообще сомнителен.
В условиях же нашего нынешнего кризиса этот хаос просто парализует всякую
конструктивную мысль и оставит общество без систем координат, пресечет любую
возможность выработки проекта приемлемого жизнеустройства.
Не вдаваясь в аргументацию, которой посвящена большая литература, скажу коротко,
что шансов преодолеть катастрофу на пути неолиберальной реформы (неважно, “по
Чубайсу” или «по Грефу») мы не имеем. Деиндустриализация не прекращается, хотя и
появляются анклавы “дополняющей” периферийной экономики. Под анестезией
нефтедолларов продолжается и изъятие из РФ жизненно важных ресурсов, так что в
недалекой перспективе существенное сокращение населения (с потерей территорий) станет
на этом пути неизбежным. Пережить период массовых отказов изношенной технологической
инфраструктуры и тем более консолидировать общество для проекта восстановления можно
лишь на основе солидарных принципов жизнеустройства –
при условии господства
рационального мышления и расчета . Восстанавливать это условие жизни страны и должна
