 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
перестали защищать людей от злонамеренной манипуляции их сознанием со стороны
политических клик, использующих кризис в конъюнктурных целях. Обязанность
интеллигенции – произвести честную и ответственную ревизию оснований и инструментов
нашей привычной рациональности, привести их в соответствие с современным научным
знанием и эмпирическим опытом ХХ века.
Глава 5. Некогерентность рассуждений и умозаключений
Глубокий кризис – тяжелое состояние общества, болезнь всех его систем. Тот кризис, в
который впала Россия в конце 80-х годов, не имеет аналогов в истории по своей глубине и
продолжительности. И признаком, и важной причиной такого кризиса является странное
оглупление элиты общества, его правящего слоя и приказчиков этого правящего слоя –
всяких дьяков, министров, газетчиков и пр. Они вдруг как будто потеряли способность к
здравым рассуждениям и разумным умозаключениям.
Многие даже подозревают, что на самом деле они симулянты и просто прикидываются,
чтобы сбить с толку людей. Такое подозрение имеет под собой почву, потому что как раз в
обстановке смуты вся эта публика ухитряется сколотить большие и необъяснимые
состояния, а какой-нибудь телеведущий получает оклад в 300 раз больший, чем профессор
МГУ – только за то, что каждый вечер несет полную ахинею. Как тут не быть кризису, ведь в
нынешнем городском обществе подобных насекомых хоть пруд пруди, и они с такими
окладами и гонорарами в конвертах просто высасывают все соки из хозяйства.
Но все же главный вред они наносят не тем, что высасывают соки, а тем, какой яд они
впрыскивают, когда присасываются к нашему сознанию. Они заражают нас этой рваной
логикой, смешением понятий и бессмыслицей. Наш ум увязает во всем этом, как лошадь в
болоте, которую тут же облепляет гнус. Пока мы это не преодолеем, ни о каком выходе из
кризиса не может быть речи. Первое условие – здравый смысл и трезвый ум. У нас же
происходит то, что историк А.Тойнби считал одним из худших заболеваний цивилизации –
когда правящая элита, стремясь оглупить массы, сама отравляется своим ядом и даже
начинает верить в мифы, с помощью которых она дурачила людей. Тогда, как писал Тойнби,
наступает “ад кромешный”. У нас до этого пока не дошло, потому что разум масс оказался
устойчивее, чем предполагалось.
Одним из главных признаков рационального мышления является связность ,
внутренняя непротиворечивость умозаключений. Речь идет не о том, чтобы рассуждения не
включали в себя диалектических противоречий, а о необходимости выстраивать такую
цепочку логических шагов, чтобы одно звено умозаключения было соизмеримо с другими,
могло взаимодействовать с ними, образуя систему. Это обеспечивается совместимостью и
соизмеримостью использованных понятий и отсутствием разрывов в логике.
Утверждения, высказанные на языке несоизмеримых понятий и с провалами в логике,
не связываются в непротиворечивые умозаключения. Они некогерентны (incoherent ). Я
ввел это латинское слово потому, что самым точным русским аналогом было бы длинное
выражение, примерно такое: “рассуждения, в которых концы с концами не вяжутся”. Эта
некогерентость проявляется на всех уровнях нашей политической элиты – и дальше вниз, в
массы.
Иногда несвязность рассуждения вызвана нарушением какой-то одной логической
нормы, подменой понятия или резким искажением меры. Но во многих случаях нарушается
целый комплекс принципов рационального рассуждения. Во введении приведены четыре
составляющих рациональности, которые предлагает различать Г.Хюбнер: логическая,
эмпирическая, оперативная и нормативная. Они должны действовать, независимо от
содержания высказывания. В множестве рассуждений политикой и идеологов перестройки
отсутствовали все эти составляющие.
Поясню примером. А.С.Ципко ненавидел советский строй и колхозную систему. На
здоровье! Такова была его вера (точнее, верования, ибо в них было много внутренних
