 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Поражала глупость важнейших метафор перестройки. Вспомним, как сторонники
радикального перехода к “рынку” взывали: “Пропасть нельзя перепрыгнуть в два прыжка!” –
и все аплодируют этому идиотскому сравнению. При этом все были уверены, что в один
прыжок эту пропасть перепрыгнуть не удастся. Никто из имевших доступ к трибуне не
спросил, а зачем вообще нам прыгать в пропасть. Разве где-нибудь кто-то так делает, кроме
самоубийц? А нас пальцем поманили – и мы дружно стали прыгать. Предложения
“консерваторов” – не прыгать вообще, а построить мост – отвергались с возмущением.
С другой высокой трибуны кричат: “Нельзя быть немножко беременной!” Мол, надо
сломать свое народное хозяйство и перейти к какому-то “рынку”. И опять аплодисменты.
Что за бред сивой кобылы, при чем здесь беременность? Кто у нас забеременел и от кого?
Никакой связи, никакого сходства с экономикой беременность не имеет, проблему выбора,
перед которой мы стояли, никоим образом не разъясняет – зачем непрерывно твердили эту
глупость?
“Коней на переправе не меняют!” – и никто не смеет возразить. Какие, к ч¸рту, кони,
какая переправа, это козлы, которые орудуют в нашем огороде. Почему мы стали так падки
на глупейшие, бессмысленные метафоры? А вспомните, как извинялись совестливые или
боязливые антисоветчики. Ах, мы целили в коммунизм, а попали в Россию. Как мило! Я,
мол, целился в пуговицу на пиджаке, а человека убил нечаянно.
Внешне отход от диалогичности выражается в том, что из печати исчез жанр
совместных рассуждений. Никто не развивает и не опровергает высказанной другим
человеком мысли – за исключением тех случаев, когда требуется “разоблачить противника”.
Самое тяжелое в том, что, как мне кажется, диалогичность утрачена и в процессе личного,
внутреннего хода мысли. Наш даже неконтролируемый поток сознания приобрел характер
высказывания истин, которые мы как бы черпаем из пространства, по наитию. Наши
внутренние рассуждения перестали носить обычный ранее характер: вопрос – мысленный
сбор сведений о реальности – построение цепочки доводов – умозаключение (ответ) .
Рассуждения у нас заменены высказываниями, носящими оттенок фанатизма.
Это, конечно, мои гипотезы, но я стараюсь их проверить наблюдениями и даже
экспериментами. И пока что, к сожалению, эти гипотезы, скорее, подтверждаются. Мы на
какое-то время утратили навык умозаключений. Нас держат пока еще традиции, записанные
в пословицах и житейской мудрости, и догмы, “принципы” – у кого какие есть. Поскольку за
пятнадцать лет промывания мозгов догмы внедрили разные, то люди, утратившие
способность делать умозаключения по общим для всех правилам, не могут договориться
даже по самым важным и простым вопросам. Всякая попытка каким-то образом заставить
людей вникнуть в суть вопроса, обсудить его и прийти к выводу, воспринимается очень
болезненно – людям тягостна эта работа, она их пугает. Их мысль и чувство ищут любую
лазейку, чтобы при первой же заминке вырваться из коридора, который ведет к
ответственному умозаключению. “Сборка” общества начнется лишь тогда, когда удастся
преодолеть борьбу множества несовместимых “чаяний”, которые нам успели насовать в
головы.
Таким образом, общественное сознание под ударами кризиса страдает, переживает
болезнь. Те политики и идеологи, которые в своих целях усугубляют болезнь, используют ее
для обмана, берут на себя большой грех. Но общество катится к катастрофе именно тогда,
когда аутистическое мышление начинает доминировать в среде интеллигенции, которой
доверяет народ.
Рассмотрим пару примеров того, как аутистическое мышление порождает целые
программы экономического поведения.
Аутистическое сознание и проект “Народный счетчик” . Зимой 2002/2003 гг. стало
очевидно, что мы вошли в тяжелейший кризис теплоснабжения – до предела изношены
котельные и теплосети. Однако власти в голову не приходит и сама мысль, что для
стабилизации дел в теплоснабжении необходимы действия в материально-технической
сфере . Нет, власти уповают на магические действия в сфере обращения . 22 мая 2003 г. в
