 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
взрослых. Нарушение может быть временным, как это бывает в большинстве случаев ночного
недержания мочи, но может являться и первым признаком более серьезных проблем, ожидающих
ребенка в будущем, как это и произошло в случае Джорджины. Для определения статуса каждого
конкретного случая требуются знания в области как нормального, так и патологического развития
(Achenbach, 1995).
-
Многие виды проблемного поведения, демонстрируемые детьми и подростками, не являются, в
сущности, патологическими; в определенной степени они свойственны большинству детей и
подростков. Например, нет ничего необычного в периодических переживаниях по поводу собственной
забывчивости
или «потери» мысли; однако ощущения Джорджины заметно отличаются от этих
нормальных тревог. Таким образом, чтобы решить, что следует предпринять, необходимо быть
компетентным в области известных психических расстройств и причиняющего беспокойство
проблемного поведения.
-
Вмешательства в случае детей и подростков часто нацелены на то, чтобы обеспечить
дальнейшее развитие, а не просто восстановить прежний уровень функционирования психики. В
отличие от большинства расстройств, свойственных взрослым, в случае многих детских проблем целью
становится развитие способностей и навыков, а не только устранение дистресса.
Прежде чем мы обратимся к сегодняшним определениям патологического поведения детей и
подростков, имеет смысл отметить, что интерес, который в последнее время возник к проблемам детей
и подростков, и деятельное внимание общества вызвали заметное улучшение психологического
климата, окружающего детей, и их психического здоровья, несмотря на то, что в этой области
предстоит сделать еще очень многое. Многим детям, а особенно нуждавшимся в особом отношении и
воспитании, приходилось очень тяжело в иных социальных условиях: они были вынуждены трудиться в
угольных шахтах, участвовать в тяжелых сельскохозяйственных работах или и вовсе нищенствовать.
Беспокойство о потребностях, правах и воспитании детей требует от общества чуткости и
информированности, которых до XX в. в явной, устойчивой форме просто не существовало (Aries,
1962). Приступая к чтению исторического обзора, обратите внимание на то, как сильно повлияли на
относительно молодую детскую патопсихологию философские и социальные изменения во «взрослом»
взгляде на детей и в отношении к ним (Borstelmann, 1983; French, 1977).
История вопроса и научные достижения
Это были периоды горячки и меланхолии; не помню, чтобы я хоть раз поднял голову и
посмотрел на луну или другое небесное тело. Я смотрел вниз на освещенные фонарями широкие улицы
и туда, где деревья в саду согласно шелестели всю ночь в непроницаемой тьме; однако картины
внешнего мира освежали и ободряли меня; и вся печаль и тяжесть ночи исчезали с появлением первой
из длинной вереницы деревенских повозок, — тех, что в часы утренних сумерек, вместе с ржанием
лошадей, щелканьем кнутов, криками кучеров и сотней других целительных звуков, скрипели и
громыхали, проезжая мимо моего окна.
Роберт Льюис Стивенсон, воспоминания о болезни и депрессии детства (адаптировано из Calder,
1980, с. 36).
Способность общества помочь детям нормально развиться и приобрести необходимые навыки
требует не только медицинских, педагогических и психологических ресурсов, но также наличия
социальной философии, признающей детей полноправными и полноценными членами общества
независимо от прочих социальных установок. Хотя сегодня такой взгляд на детей может казаться
очевидным, подобное отношение к детям было нехарактерно для большинства общественных структур.
Из древних письменных источников нам известно, что в древнегреческом и древнеримском обществах
любой человек с физическими или психическими недостатками, будь он ребенок или старик, считался
обузой и позором общества, по этой причине его следовало презирать, игнорировать или даже казнить
(French, 1977).
Проблемы психического здоровья детей, в отличие от психических расстройств взрослых, до
XVIII в. редко даже упоминались как в специальной литературе, так и в других источниках.(Barlow &
Durand, 1995). Впервые в истории интерес к детской патопсихологии становится заметным к концу
XVIII в. Под сильным влиянием церкви необычное или беспокойное поведение детей приписывалось,
главным образом, их врожденному необузданному и дерзкому характеру (Kanner, 1962). Фактически, в
этот период светским объяснениям сколько-нибудь ненормального поведения детей редко уделялось
