 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
социально-экономическому классу, но могут увеличивать риск заболевания детей тревожными
расстройствами, если родители принадлежат к низшему социально-экономическому классу (Beidel &
Turner, 1997). Эти данные согласуются с гипотезой, согласно которой генетическая
предрасположенность некоторых детей к тревожным расстройствам может актуализироваться в
контексте специфических жизненных обстоятельств, таких как частые стрессы, возникающие в семьях с
низким уровнем доходов. Дети с врожденной предрасположенностью к тревожным расстройствам
могут быть особенно уязвимы перед авторитарным родительским стилем воспитания, который часто
наблюдается в семьях, принадлежащих к низкому социоэкономическому классу. Эти дети чрезвычайно
чувствительны к наказаниям, особенно к физическим, сталкиваясь с которыми могут стать
сверхбдительны к враждебным стимулам и развить агрессивные или защитные реакции (Colder,
Lochman & Wells, 1997).
Непрочная ранняя привязанность может являться фактором риска возникновения тревожных
расстройств (Bernstein et al., 1996; Manassis & Bradley, 1994). Было обнаружено, что матери,
страдающие тревожными расстройствами, сами имели непрочную привязанность, и у их детей также
наблюдается непрочная привязанность в 80% случаев (Manassis, Bradley, Goldberg, Hood & Swinson,
1994). Детям с амбивалентной привязанностью чаще ставят диагноз тревожного расстройства в детстве
и подростковом возрасте (Bernstein et al., 1996). Непрочная привязанность не является специфическим
фактором риска, поскольку у многих младенцев с непрочной привязанностью впоследствии
формируются иные, отличные от тревожных расстройства (например поведенческие расстройства,
связанные с деструктивным поведением), а у многих не отмечается никаких расстройств.
По поводу определения детских тревожных расстройств в Руководстве DSM возникают
многочисленные споры. Одни подчеркивают сходства этих расстройств, а другие акцентируют
внимание на их различиях (Pine, 1997). Мнение первых подтверждается наличием общих
характеристик, а также общих генетических и гендерных факторов риска (с последними связана
значительно большая распространенность тревожных расстройств среди девочек). Мнение других
учитывает описанные нами различия в течении и последствиях тревожных расстройств, а также
различия между детьми и взрослыми в биологических коррелятах этих заболеваний (Pine et al., 2000).
Дети, страдающие тревожными расстройствами, чаще всего проявляют симптомы, общие для
нескольких расстройств, вместе с другими симптомами, свойственными лишь имеющемуся у них
расстройству.
Поскольку не существует интегративных моделей, объясняющих тревожные расстройства у
детей, мы предлагаем возможную модель развития этих расстройств, показанную на рис. 7.3. У детей с
врожденной предрасположенностью к тревожности или страху ощущение небезопасности
окружающего мира может создать психологическую уязвимость перед тревогой. Едва возникнув,
тревога подпитывает сама себя. Тревога и избежание не исчезают даже после того, как стрессоры,
вызвавшие их, прекращают свое воздействие. Многие дети, страдающие тревожными расстройствами,
избавляются от них, став взрослыми. Поэтому очень важно определить степень риска и защитные
факторы, которые позволят объяснить различия в последствиях тревожных расстройств (Pine & Gran,
1999).
