Navigation bar
  Print document Start Previous page
 266 of 726 
Next page End  

Мы охотно — или не слишком охотно — соглашаемся взять на себя какую-то одну жизненную
роль или все роли, которые посылает нам судьба. Один и тот же человек может иметь несколько или
даже много социальных «я» (social self). Эти «я» могут быть постоянными, а могут меняться. Но каковы
бы они ни были, мы идентифицируем себя с каждым из них в соответствующих обстоятельствах и в
соответствующем окружении. С точки зрения Джеймса, действовать правильно означает найти в себе
наиболее привлекательное и по возможности чаще вести себя, как это «я», в самых разных
обстоятельствах. «Все прочие „я“ с этих пор становятся призрачными, а все, что происходит с
выбранным „я“, реально. Его поражения и его победы воспринимаются как настоящие поражения и
победы» (1890, vol. 1, р. 310). Джеймс называл это явление избирательной (селективной) работой
сознания (selective industry of the mind) (Suls & Marco, 1990). Некоторые исследователи сводят названную
идею к различиям между «я» в частной жизни и общественным «я» (Baumgardner, Kaufman & Cranford,
1990; Lamphere & Leary, 1990), но это слишком упрощает изначальные выводы Джеймса.
Социальное «я» состоит из моделей (паттернов), формирующих основы наших отношений с
окружающими. Джеймс рассматривал социальное «я» как нечто мягкое, неустойчивое и поверхностное,
часто это «я» всего лишь немного больше, чем набор «масок», которые человек меняет, чтобы
соответствовать разному окружению. При этом Джеймс не сомневался в необходимости своеобразной
оболочки социальных навыков, поскольку они создают жизненный порядок, придавая отношениям
между людьми надежность и предсказуемость. Джеймс полагал, что постоянное взаимодействие
культурного конформизма и индивидуального самовыражения благоприятно для одного и другого.
Следует благословить решение отказаться от претензий на что-либо, потому что этот отказ
приносит такое же удовлетворение, как удовлетворение желаний и притязаний... Сколь приятен день,
когда ты перестаешь изо всех сил тужиться, чтобы быть красивым и стройным! «Слава Богу! —
говоришь ты. — Эти иллюзии кончились!» Все, что мы искусственно добавляем к своему «я», является
только бременем (James, 1890, vol. 1, p. 310-311).
Духовное «я»
Духовное «я» (spiritual self) это внутренняя субъективная сущность личности. Этот элемент
активен во всех видах сознания.
Согласно Джеймсу, это наиболее устойчивая и интимная часть «я» (1890, vol. 1, p. 296). Мы не
там испытываем удовольствие или боль, но именно эта часть нашего «я» воздействует на наши чувства.
В ней источник наших жизненных усилий, внимания и воли.
Джеймсу очень хотелось найти объяснение странному чувству, присущему всем людям: каждый
из нас ощущает себя как нечто большее, чем отдельная личность, и, конечно, большее, чем сумма
предметов, которые мы считаем своими. Наше духовное «я» имеет другой порядок чувств, чем прочие
«я», и хотя это трудно описать словами и четко определить, зато можно испытать. Одно из выражений
духовного «я» можно увидеть в религиозных переживаниях. Джеймс считал, что переживания имеют
более центральный источник, чем идеи и мысли. Джеймс не был уверен в реальном существовании
души отдельной личности, но полагал, что индивидуальная идентичность — это еще не все. «Из моего
опыта... совершенно ясно следует, что... есть континуум космического сознания, от которого наша
индивидуальность отделяется непрочными перегородками и в который наши отдельные разумы снова
погружаются, как в беспредельное море или резервуар» (James in: Murphy & Ballou, 1960, p. 324).
Однако Джеймс также говорил, что все наши различные «я» могут быть объединены в опыте
мистического пробуждения, хотя это объединение никогда не является полным. Нам может быть
позволено увидеть возможность единства, но актуализация этого опыта остается величайшей задачей
всей человеческой жизни. Интеграция личности всегда связана с неизбежной множественностью наших
«я», в совокупности составляющих то, что мы собой представляем. Да, объединяющий опыт существует,
но при этом существуют — и «всегда не до конца» — те несколько свободных штрихов, которые никогда
не вписываются в общую картину. Нам всегда легче оказаться во власти видения общего целого, но при
этом мы игнорируем отдельные аномалии в ущерб самим себе, поскольку именно благодаря им
сохраняется человеческая уникальность. «Между людьми существуют лишь очень незначительные
различия», — говорил Джеймс, — «но то, в чем выражаются эти различия, оказывается крайне
Hosted by uCoz