 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
какому бы то ни было „Богу“, который работал прямо в нем» (Jung, 1961, р. 44-45). Сын приходского
священника жил обыкновенной повседневной жизнью ребенка, растущего в определенное время в
определенном месте. Мудрый старик жил во вневременном и внеграничном мире мудрости, смысла и
исторического континуума. Взаимодействие этих двух личностей, говорил Юнг, происходит в каждом
человеке, только большинство людей не знают о второй фигуре. Эта фигура имела основное значение в
его жизни. Во многих отношениях теория личности Юнга, особенно его понятия индивидуации и
самости, происходит от его рано появившегося знания об этой внутренней мудрости.
Когда пришло время поступать в университет, Юнг решил изучать медицину — компромисс
между его интересами к науке и гуманитарным дисциплинам. Он увлекся психиатрией как изучением
«болезней личности», хотя в те дни психиатрия была относительно неразвитой и непримечательной. Он
представлял себе, что психиатрия, в частности, включает в себя и научные, и гуманистические
перспективы. Юнг также развивал интерес к психическим феноменам и начал исследование сообщений,
полученных от своего кузена, местного медиума. Это исследование стало основой его диссертации «О
психологии и патологии так называемых оккультных явлений».
В 1900 году Юнга приняли в интернатуру Бюрцгольского медицинского госпиталя в Цюрихе —
одного из наиболее прогрессивных психиатрических центров Европы. Цюрих стал его постоянным
домом.
Четыре года спустя Юнг возглавил экспериментальную лабораторию в психиатрической клинике
и разработал словесный ассоциативный тест в целях психиатрической диагностики. В этом тесте
испытуемого просили ответить на стандартный список стимульных слов; любое необычное
промедление между стимулом и ответом берется в качестве индикатора эмоционального стресса и
связывается со стимульным словом. Юнг также стал мастером интерпретации психологических
смыслов, стоящих за различными ассоциациями, продуцируемыми испытуемыми. В 1905 году, в
возрасте 30 лет, он начал читать лекции по психиатрии в Цюрихском университете и занял должность
главного врача в психиатрической клинике. В это время Юнг уже открыл для себя произведения
человека, который станет его учителем и наставником, — Зигмунда Фрейда.
«Фрейд был первым, по-настоящему важным человеком, которого я встретил» (Jung, 1961, р. 149).
Несмотря на сильный критицизм, направленный на Фрейда в научных и академических кругах,
Юнг был убежден в ценности его работы. Он послал Фрейду копии своих статей и своей первой книги
«The Psychology of Dementia Praecox» (1907). Фрейд ответил, пригласив его в Вену. В первую встречу эти
двое проговорили практически без перерыва около 13 часов. После этого они еженедельно
переписывались, и Фрейд считал Юнга своим научным преемником.
Несмотря на тесную дружбу, ученые имели фундаментальные разногласия. Юнг никогда не был
способен принять настойчивого требования Фрейда, что случаи подавления всегда являются
сексуальной травмой. Фрейд, со своей стороны, был обеспокоен интересом Юнга к мифологическим,
спиритическим и оккультным феноменам. Между ними произошел философский и личный разрыв,
когда Юнг опубликовал «Символы трансформации» (1912), где оспаривались некоторые из основных
идей Фрейда. Например, Юнг считал либидо генерализованной психической энергией, тогда как Фрейд
был тверд в убеждении, что либидо — энергия сексуальная.
В своем предисловии к книге Юнг писал: «То, что обрушилось на меня подобно обвалу, который
невозможно остановить... Это было взрывом всех тех психических содержаний, которые не могли найти
ни комнаты, ни жизненного пространства в давящей атмосфере фрейдовской психологии и ее
ограниченного кругозора» (1912, р. XXIII). Для Юнга было непросто потерять своего друга и наставника.
«В течение двух месяцев я был неспособен прикоснуться к перу, так я был измучен этим конфликтом»
(1961, р. 167). Разрыв с Фрейдом был болезненным, травматичным для Юнга, но он решил преодолеть
чувство вины.
«Сны выводят на свет материал, который не может быть порожден жизнью взрослого сновидца
или его детским опытом. Мы склонны считать его частью архаического наследия, которое ребенок
приносит с собой в мир прежде любого своего собственного опыта и прежде, чем на него повлияет
опыт его предков. Мы находим дубликат этого филогенетического материала в самых ранних
человеческих легендах и в ныне живущих обычаях» (Freud, 1964, р. 177).
Для Юнга разрыв с Фрейдом ускорил сильную конфронтацию с бессознательным. Чтобы
