 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Но главная причина того факта, что женщина никогда не может всецело предаться ревности
относительно одного и того же мужчины, совершенно другая. Если бы мужчина, хотя бы тот,
которого она бесконечно любит, находился в соседней комнате с другой женщиной, обнимал
ее и обладал ею, то этот факт до того сильно подействовал бы на нее в половом отношении,
что всякая мысль о ревности была бы для нее совершенно недоступна. Подобная сцена
произвела бы на мужнину одно только отталкивающее впечатление, которое гнало бы его
подальше от места происшествии. Женщина же внутренне почти лихорадочно подтверждает
весь этот процесс. Она становится истеричкой, если отказывается признать, что в глубине
души она также жаждала подобной встречи с мужчиной.
Далее, мысль о чужом половом акте никогда не в состоянии всецело поглотить
мужчину, который стоит вне этого переживания и поднимается над ним. Для него,
собственно, чужой половой акт совершенно не существует. Женщина же мысленно
преследует весь это процесс, но не самодеятельно, а в лихорадочном возбуждении,
очарованная мыслью о том, что рядом с ней происходит.
Правда, очень часто интерес мужчины по отношению к другому человеку, который
составляет для него неразрешимую загадку, может простираться вплоть до сферы половой
жизни последнего. Но то любопытство, которое до известной степени толкает ближнего к
сексуальности, свойственно только женщинам и обнаруживается у них всегда, как по
отношению к женщинам, так и к мужчинам. Женщину прежде всего интересуют в человеке
его любовные связи. Поскольку она составила себе ясное представление об этом пункте,
мужчина остается для женщины загадочным и привлекательным в интеллектуальном
отношении.
Отсюда еще раз вытекает, что женственность и сводничество – два совершенно
тождественных понятия. На этом положении должно было бы, собственно, закончится чисто
имманентное исследование предмета.
Но моя задача идет еще дальше. Мне кажется, что я уже успел наметить связь между
женщиной, как чем-то положительным, как сводницей, и женщиной, как чем-то
отрицательным, совершенно лишенной высшей жизни, жизни монады. Женщина является
воплощением одной идеи, которая именно в силу этого обстоятельства никогда не может
дойти до ее сознания: эта идея есть прямая противоположность идеи души. Сосредоточены
ли у нее мысли, как у матери, на брачном ложе, или она, подобно проститутке, предпочитает
вакханалию, стремится ли она основать вдвоем семью или она жаждет массовых поглощений
венериной горы – во вcex этих случаях дело идет об идее общения, той идее, которая путем
смешения совершенно уничтожает границы индивидуумов.
Здесь одно способствует другому: эмиссаром полового акта может бить существо,
лишенное индивидуальности, границ. Не без основания ход доказательства раскинулся до
тех пределов, каких он не достигал ни в одном исследовании этого же явления, ни в
какой-либо другой характерологической работе. Тема очень благодарная именно потому, что
здесь раскрывается связь между всякой высшей жизнью с одной, и всякой низшей жизнью с
другой стороны. Здесь всякая психология и философия найдут лучший пробный камень, на
котором каждая из них могла бы себя испытать. Вот почему проблема мужчины и женщины
остается одной из наиболее интересных глав всякой характерологии. Теперь также ясно
станет, почему я ее именно выбрал объектом столь обширного и пространного исследования.
В этом именно пункте, на котором остановилось наше исследование, нам, без
сомнения, уже открыто предложат вопрос, который до сих пор едва лишь зарождался в уме
читателя: неужели это исследование признает женщину человеком? Не следует ли ее, по
мнению автора, отнести к животному или растительному царству? Ведь согласно его
воззрению, она обладает одним только чувственным существованием и лишена высшей
жизни не в меньшей мере, чем животные. Она так же мало причастна к вечной жизни, как и
все прочие организмы, для которых личное бессмертие не оставляет ни потребности, ни
возможности. Всем им в одинаковой степени чужда метафизическая реальность, они не
имеют бытия – ни женщина, ни животное, ни растение, все они одни только явления, но не
