 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
добродетелью и пороком индивидуальности, подобно арийцам. Каждый человек как-то
непроизвольно представляет себе арийцев в виде огромной толпы отдельных людей. Евреи
же приобретают вид какого-то слитного плазмодия, разлившегося по широкой поверхности.
Антисемитизм благодаря этому очень часто впадал в заблуждение, он говорил о какой-то
упорной сознательной сплоченности, о «еврейской солидарности». Это вполне понятное
смешение различных вещей. Бывает иногда, что самый незначительный, никому не
известный еврей, на которого возводится какое-нибудь обвинение, вызывает чувство
живейшего участия среди всех евреев. Они хотят непременно доказать его невинность и
сильно надеются, что им это удастся. Но ни в коем случае не следует думать, что их
интересует этот человек, как отдельный еврей, что их занимает его индивидуальная судьба,
как судьба единичного еврея, что он, как таковой, вызывает в них больше сострадания, чем
несправедливо преследуемый ариец. Это далеко не так. Угроза всему еврейству, опасение,
что этот факт может бросить невыгодную тень на всю совокупность евреев или, лучше
сказать, на все еарейство вообще, на идею еврейства – вот где кроется причина упомянутых
явлений непроизвольного участия с их стороны. Совершенно то же бывает и с женщиной,
которая бесконечно рада, когда слышит нелестные отзывы о какой-нибудь
представительнице одной с ней пола. Она даже сама непрочь придти на помощь, чтобы тем
решительнее низвести ее, но только при одном условии: если женщина, как таковая,
женщина вообще, не должна быть при этом задета. Только при условии, чтобы из-за этого не
уничтожалась в мужчине жажда женщины, чтобы никто не усомнился в «любви», чтобы
люди по-прежнему продолжали сочетаться брачными узами, и чтобы число старых
холостяков от этого не увеличилось. Защитой женщины пользуется род, но не личность, пол
или раса, но не индивидуум: последний приобретает значение лишь постольку, поскольку он
является членом какой-нибудь группы. Настоящий еврей и настоящая женщина живут
только интересами рода, а не так индивидуальности.
Этим объясняется и то, что семья (как биологический, но не как правовой комплекс) ни
у одного народа в мире не играет такой значительной роли, как у евреев, приблизительно
такое же значение имеет семья у англичан, которые, как видно будет из дальнейшего, в
известной степени родственны евреям. Семья в этом смысле есть женское материнкoe
образование, которое ничего общего не имеет с госудаством, с возникновением общества.
Сплоченность среди членов семьи, как результат пребывания вокруг общего очага, особенно
сильна у евреев. Каждому индогерманскому мужчине, одаренному в большей степени, чем
человеку среднему, даже самому заурядному из них свойственно какое-то непримиримое
отношение к своему отцу, ибо каждый ощущает едва заметное, бессознательное, а иногда и
ярко выраженное чувство гнева против того человека, который, не спросясь его, толкнул его
в жизнь и наделил его при рождении именем, которое тот нашел наиболее подходящим. В
этом именно и выражается самый минимум зависимости сына от отца, хотя, с более
глубокой, метафизической точки зрения, этот момент можно было бы привести в связь с тем,
что сын сам хотел войти в земную жизнь. Только среди евреев наблюдается тот факт, что
сын всецело уходит в свою семью и великолепно себя чувствует в самом пошлом общении
со своим отцом. Те же, которые заводят дружеские отношения с отцом, почти
исключительно христиане. Даже арийские дочери скорее стоят вне своей семьи, чем еврейки,
и они чаще выбирают себе такое поприще, которое их вполне освобождает и делает
независимыми от родственников и родителей.
Здесь мне предстоит подвергнуть испытанию выставленное мною в предыдущей главе
положение, что индивидуальная жизнь, не отделенная от другого человека пределами
одиночества, является необходимым условием и предпосылкой сводничества. Мужчины,
которые сводничают, содержат в себе нечто еврейское. Тут мы дошли до того пункта, где
совпадение между женственностью и еврейством особенно сильно. Еврей всегда
сладострастнее, похотливее, хотя что весьма странно и что, вероятно, находится в связи с его
антиморальной природой он обладает меньшей потентностью в половом отношении. Он, без
сомнения, менее способен к интенсивному наслаждению, чем мужчина-ариец. Только евреи
