 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
если молитва на коленях перед ней продолжалась бы слишком долго, то Беатриче стала бы
столь же нетерпеливой, как и Мессалина.
В половом акте лежит глубочайшее низведение, в любви – высочайшее вознесение
женщины. Тот факт, что женщина предпочитает половой акт любви, означает ни более, ни
менее как то, что она хочет быть низведена, а не вознесена. Последняя противница женской
эмансипации есть сама женщина. Половой акт безнравственен не потому, что он полон
наслаждений, что он является изначальным прототипом всякой страсти, присущей низшей
жизни. Аскетизм, признающий наслаждение само по себе безнравственным, сам
безнравственен, ибо он ищет критерия неправды в явлениях, сопровождающих известное
действие, в следствиях из него, а не в помышлении: он гетерономен. Человек может
стремиться к наслаждению, он может желать устроить свою жизнь более веселой и
радостной, но он не должен принести в жертву своим стремлениям ни одной нравственной
заповеди. В аскетизме человек хочет обрести нравственность путем самораспинания, хочет
достигнуть ее как некоторого следствия из некоторого основания, он хочет ее как некоторой
награды за бесконечные лишения, которым он себя подвергал. Поэтому следует отвергнуть
аскетизм и как принципиальную точку зрения, и как психологическое настроение, ибо он
связывает добродетель с чем-то Другим, как результат последнего, превращает ее в
следствие из известной причины и лишает ее значения непосредственной самоцели.
Аскетизм – опасный соблазнитель: он очень часто вводит в заблуждение тем, что
наслаждение является самым обычным побудительным мотивом оставить путь законности, и
вот тут лежит возможность ошибочного Заключения, что, заменив наслаждение страданием,
нам с меньшей зажатой энергии удается остаться на правильном пути. Само по себе
наслаждение ни нравственно, ни безнравственно. Когда же влечение к наслаждению
побеждает в человеке волю к ценности, – тогда человек пал. Половой акт является
безнравственным потому, что нет ни одного мужчины, который в этот момент не видел бы в
женщине средства для достижения известной цели. Он отбрасывает ценность человечества
как в своей собственной, так и в ее личности, и подчиняет ее целям наслаждения. В половом
акте мужчина забывает для наслаждения и самого себя, и женщину. Последняя потеряла для
него значение психической сущности она приобрела лишь физическое бытие. Он хочет от
нее или ребенка, или удовлетворения своего сладострастия: в обоих случаях он видит в ней
не самоцель, а средство во имя посторонних расчетов. Только по этой причине, и никакой
иной, половой акт безнравственен.
Без сомнения, женщина является глашатаем полового акта и употребляет себя, как и
все остальное в мире, лишь как средство для этой цели. В мужчине она видит или средство
для наслаждения, или средство для получения ребенка. Она сама хочет, чтобы мужчина
пользовался ею, как средством к цели, как вещью, как объектом, объектом собственности.
Она жаждет, чтобы он изменял ее, придавая ей ту форму, какая ему заблагорассудится.
Никто не должен в жизни своей допустить, чтобы им пользовались, как средством к цели.
Мало того. Положение мужчины по отношению к женщине ни в коем случае не должно
определяться одним тем фактом, что женщина абсолютно ничего, кроме полового акта, не
хочет, как бы тщательно она ни скрывала этого желания как от себя, так и от всех прочих
людей. В своем страстном томлении Кундри, правда, аппеллирует к чувству сострадания
Парсифаля, но в этом именно и заключается слабая сторона этики сострадания, которая
заставляет нас исполнять всякие желания ближнего, как бы преступны они ни были.
Последовательная этика сострадания, как и последовательная социальная этика, обе
одинаково бесмысленны, так как они ставят долг в зависимость от желания (своего ли,
чужого или общественного – это совершенно безразлично), а не желание – от долга.
Критерием нравственности служит для них конкретная человеческая судьба, конкретное
человеческое счастье, конкретный человеческий момент. На самом же деле этим критерием
должна была бы служить идея.
Вопрос заключается в следующем: как должен мужчина относиться к женщине?
Должен ли он относится к ней, как она сама того хочет, или как предписывает ему
